Однако в арке что-то не видно изображений демонов, которые пугали бы неосторожного чужестранца или предостерегали слишком набожного адепта из местных: сделаешь еще шаг – и мы выпьем твою кровь, порвем твое мясо, перемелем зубами кости…

«Значит, можно пройти», – уверенно решил он.

Посередине священного участка в окружении олив высился алтарь Мелькарта. Покровитель Тира делал шаг вперед, замахиваясь на невидимого противника палицей. Улыбающиеся терракотовые маски постамента безмолвно, но красноречиво призывали адептов не скупиться на подношения.

С выложенного цветной галькой дна небольшого бассейна перед алтарем на галикарнасца сурово смотрело лицо божества с коровьими ушами и рогами на голове.

«И это Мелькарт… Гидротерион для возлияния вином, молоком с медом или водой», – со знанием дела заключил он.

Приблизившись к алтарю, Геродот разглядел в нише высокий конический камень-бетэль, заменяющий статуэтку божества. Такие черные небесные камни ему приходилось видеть и раньше.

Во время своих путешествий он убедился в том, что разные народы с одинаковым почтение относятся к падающим с неба аэролитам, считая их даром богов.

Святилище окружали вкопанные в землю стелы. На одних были вырезаны надписи или цветочный орнамент, на других красовались священные символы: топор, анх, лотос… Геродот удивленно уставился на стелу с изображением атрибута власти фараонов – урея.

Поскольку ямы-ботроса для захоронения вышедшей из употребления утвари и пепла от сожженных подношений он на священном участке не обнаружил, то решил, что эти стелы жрецы как раз возвели, чтобы отметить священные схроны.

Чуть в стороне от алтаря располагался жертвенный стол в окружении невысоких обелисков, каменных домиков, надгробий в виде маленьких тронов, а также сложенных из булыжников пирамидок. Что они обозначают, галикарнасец так и не понял.

После поездки в Египет он терялся в догадках, почему эллины из Навкратиса[71] дали египетским памятникам такие странные названия. Ну, ладно, «обелиск», он хоть действительно похож на вертел – длинный и заостренный. А вот как огромный трехгранный конус стал пирамидой, то есть поминальным пирогом… Пирог тоже пекут горкой, но все-таки… Эх, спросить надо было!

Внимание галикарнасца привлекла каменная часовня над жертвенником – наиск. Конек двускатной крыши был украшен плоским кругом, над которым рогами вверх торчал полумесяц.

Черная от копоти ниша казалась мрачной и таинственной. Среди углей белели остатки костей. Копаться в них он не стал. Оставалось только догадываться, какие именно дары в ней сжигались.

Осмотрев священный участок, Геродот остановился возле пятиступенчатой храмовой лестницы. Сначала пробежался взглядом по фасаду до самого фронтона. Заметил, что по бокам высокого центрального нефа располагались приделы пониже.

Потом начал с интересом разглядывать детали.

Резьба по кедровой облицовке стен изображала сюжеты из жизни бога, а также керубов – крылатых львов с головой человека, голубей, звезды и лунные диски.

Над украшенной зубцами крышей парил такой же, как на часовне, круг с полумесяцем. Только на этот раз священный атрибут отливал матовым желтым цветом. По фризу бежал узор из розеток, а на карнизе сидели голуби, тоже желтые.

Пара толстых колонн на мощных базальтовых цоколях обрамляла узкий портик входа. Геродот подивился их странному цвету. Одна отсвечивала такой же матовой желтизной, другая искрилась в лучах восходящего солнца глубоким зеленым блеском. Ему даже показалось, что обе колонны сделаны не из камня.

Галикарнасец в изумлении открыл рот.

«Неужели золото и смарагды?!» – ошарашенно подумал он.