Маньяк завопил и выпустил волосы медсестры. Он держал раненую ногу руками и прыгал на второй. Бутылка грохнулась на пол и разбилась. Медсестра тем временем, воспользовавшись неожиданной свободой, быстро пересекла, как недавно Клара, на четвереньках холл и тихо нырнула в пруд, затаив под водой дыхание.

Маньяк перестал скакать, поднял отбившееся от бутылки горлышко, превратившееся в опасное оружие со стеклянными зубьями, и теперь кружил по холлу, волоча оставляющую кровавый след ногу и высматривая упущенную добычу.

– Где же ты, птичка? Иди ко мне! Я скучаю.

Он заглянул под диваны для посетителей, за елку, но нигде не мог обнаружить медсестру, которая из последних сил сидела под водой – ей было необходимо срочно сделать глоток воздуха. И тут Маньяк в отчаяньи швырнул остатки бутылки в стену над прудом, осколки посыпались в воду.

– Ладно, считай, Новый год еще одним днем рождения. Я ужасно спешу – накопились кой-какие делишки в городе. Но я еще вернусь…

Маньяк скрылся за стеклянной дверью и медсестра вскочила. Вода лила с нее потоками, косметика на лице расплылась, волосы обвисли и прилипли к щекам, картонная шапочка размокла и лежала на голове разноцветной лепешкой. Но едва медсестра успела отдышаться и решила вылезти из пруда, как на лестнице затарахтела коляска Клары. Девушка присела и, наблюдая за сбором Кларой урожая спринцовок, бормотала в полголоса:

– Форменный дурдом. Сегодня же увольняюсь…

Ее так и нашли на следующий день – в пруду. Медсестра упорно представлялась русалкой, кокетливо хихикала и каждому предлагала взглянуть, какой у нее симпатичный хвостик. Некоторое время ей пришлось провести в палате «00».

А Клара, покинув ГББГ, стремительно катила перед собой по улицам Большого Города коляску, полную спринцовок. Сначала она видела кровавый след, оставленный Маньяком. Но потом след исчез – то ли Маньяк свернул, то ли просто кровь перестала идти.

Добравшись до Дерева, Клара взяла одну спринцовку, взвесила ее в руке и, метнув точно гранату в Дупло, начала весело скандировать:

в которой рассказывается о том:

– почетно ли быть «левой рукой» начальника;

– зачем правителям дополнительный орган;

– почему не стоит появляться в уборной с газетой;

– кому к лицу бензопила.

Главный Редактор очнулся от неприятнейшего запаха. Он резко сел и увидел перед собой Следователя, державшего в руках какую-то маленькую бутылочку. Вонь исходила от нее.

– Ну вот, так-то лучше, – удивительно сладким голосом пропел Следователь и повернул пузырек, чтобы Главный Редактор увидел этикетку. – Нашатырный спирт! Мое любимое средство для возвращения сознания арестованным. Когда они во время пыток…

– Меня будут пытать? – со стоном перебил его Редактор.

– Ни в коем случае! Как вы могли такое подумать?! Господин Зомби просто приказал мне как можно скорее привести вас в чувство! – воскликнул Следователь и снова сунул склянку под нос Главному Редактору.

Главный Редактор оглушительно чихнул и вытер рукавом слезы, выступившие на глазах от едкого духа нашатыря.

– Будьте здоровы, господин Советник! – Следователь, казалось, был счастлив, что представилась возможность угодить своему собеседнику.

– Кто Советник?

– Вы, разумеется! Газетный Советник господина Зомби! Его левая рука, как он сам выразился.

– А вы? – недоверчиво косясь на Следователя, поинтересовался Главный Редактор.

– А я – лишь правая, – вздохнул тот.

Все дело в том, что поскольку клоун Зомби был левшой, известное выражение «правая рука» теперь употреблялось шиворот-навыворот. При Зомби почетнее было называться «левой рукой»