– Конечно, мой маленький железный рыцарь! – Элизабет быстро налила ему теплой воды, а затем проводила сына обратно в кровать, спев ему очередную колыбельную, которые у нее получались лучше всех на этой улице.

– Никогда бы не подумала, что забота о семье может сделать мужчину настолько слабым, – произнесла Элизабет, вернувшись.

– Огонек, они выбили у меня почву из-под ног, сломали мне хребет, – у Майкла уже даже не было сил встать со стула.

– Но они же много раз поступали так! – напомнила она.

– Да, но с другими. Когда это касается тебя, все совершенно по-другому, – тяжело вздохнул он. – Я надеялся, что смогу их переубедить.

– Наивный болван, – ласково ответила Элизабет и обняла мужа.

Он уткнулся лицом ей в живот. Так они стояли несколько минут, а она гладила пальцами его волосы и ждала, пока он соберется с силами.

– Теперь только ты – мой стержень!

– Конечно, – ответила она, сдержав тяжелый вздох

После таких слов у нее нет ни малейшего права оказаться слабой или сломаться. Но она – Галлахер, а потому пройдет этот путь со своим мужем, чего бы ей это ни стоило.

Элизабет оказалась права. После трех месяцев работы на фабрике сил на внеурочные встречи с прихожанами практически не оставалось. Оплата счетов съедала почти всю зарплату, поэтому приходилось несколько раз в неделю оставаться сверхурочно. В церкви «Всех святых» так и не поняли, куда исчез отец Майкл, а новому настоятелю не хватало смелости рассказать, что его предшественника лишили сана: а вдруг, думал он, люди разбегутся, и он не сможет платить церковный налог? Майкл поздно возвращался домой, и потому его не так часто встречали на улице. Когда он все-таки попадался на глаза соседям, то отшучивался, что находится во внеочередном отпуске перед важной миссионерской командировкой, после чего быстро переводил разговор в русло теплой ненавязчивой беседы. Несмотря ни на что, Майкл надеялся, что скоро у него поднакопится стаж, зарплата вырастет, и станет полегче.

– Боже, как же мне всего этого не хватает! – обратился он к небесам, сидя в церкви, в которую в этот поздний вечер на свой страх и риск его пустил сторож Максимилиан.

Позже они курили на заднем дворе, и Максимилиан рассказывал, как теперь обстоят дела в приходе.

– Зря они так с тобой, – хриплым голосом произнес сторож. – Неужели ты не держишь зла на этих чинуш? Сидят там наверху, забыв, как это – быть простым человеком. А ты всегда помнил. За то тебя и любим. Может, весь этот беспредел закончится, и ты вернешься?

– Я бы тоже этого хотел, – вздохнул Майкл. Оба задумчиво затянулись.

– Вид у тебя уставший. А как Элизабет? Тоже, небось, переживает, – улыбнулся Максимилиан.

– Она сильная, – ответил бывший священник. – Осенью Ричи пойдет в школу, и, может, она тоже устроится на работу.

– Так жизнь и разрывает семьи, – Максимилиан сплюнул на землю.

– Знаю, но мы справимся.

– А-а-а, ну тогда, как говорится, Бог в помощь! – они обменялись крепким рукопожатием, и Майкл вернулся домой.

Дома он читал Ричи его любимую книжку о Рыцаре карающего меча и Принцессе замка лазурного моря. Снова, когда они дочитали до момента, где рыцарь убивает Дракона черного солнца, Ричи спросил:

– А ты победил бы дракона?

– Я же не рыцарь, – смеясь, ответил Майкл.

– А я бы победил! И спас принцессу! – он вскочил на кровати и, держа воображаемый меч, разил мысленных врагов направо и налево.

Майкл повалил сына, а тот отбивался как лев.

– Это что еще за поединки перед сном? – Элизабет вошла в детскую.

– Всплеск праведности никому еще не вредил, – смеясь, ответил Майкл.

– А почему мы не ходим в церковь в воскресенье? – неожиданно спросил у родителей Ричи.