Лунин молчал. Ответить что-либо означало задеть самолюбие старшего по званию, а этого Илья делать вовсе не собирался. Он понимал, что вопрос решен положительно, в противном случае ему бы уже отказали. Так что все, что он сейчас вынужден выслушивать, – всего лишь паровозный гудок. Прежде чем поехать, надо погудеть и выпустить пар, именно этим сейчас и занимался полковник.

– Дмитрий Романович звонил руководителю нашего управления, – хозяин кабинета остановился у окна, повернувшись спиной к Лунину, очевидно, таким образом он выражал крайнюю степень своего недовольства, – и попросил оказать вам содействие. Было принято решение, – полковник обернулся, сурово нахмурив брови и давая понять, что он тоже имеет отношение к принимаемым в стенах этого здания важным решениям, – пойти навстречу просьбе Дмитрия Романовича.

Сделав несколько быстрых шагов, полковник вернулся к столу и уселся напротив Лунина.

– Надеюсь, вы понимаете, что решение это, оно, скажем так, дружеское и никакого отношения к реальной необходимости производить обыск в доме потерпевшего да еще и в его отсутствие не имеет?

– Когда можно выезжать? – Лунин наконец позволил себе улыбнуться.

– Через полчаса группа будет готова, – полковник неприязненно взглянул на Илью и поднялся из-за стола, – те же люди, что работали с вами вчера в «Тяжтехстрое». Кстати, не забудьте о понятых. Хоть какую-то видимость законности соблюдать вы обязаны.

– Понятые, точно, – кивнул Илья, вставая, – спасибо, что напомнили. У меня есть пара человек на примете. Разрешите идти, товарищ полковник?

– Идите, – сухо кивнул хозяин кабинета.

Оказавшись в коридоре, Илья некоторое время постоял в задумчивости, затем достал смартфон и набрал номер Грановского.

– Роман Львович, добрый день! Следователь Лунин вас беспокоит. Как вы себя чувствуете? А я вам говорил, не надо так нервничать. Послушайте, у меня к вам просьба. Да, можно сказать, дружеская. Возьмите свою очаровательную секретаршу и съездим с вами попьем чайку. Где? Ну так дома, конечно. Нет, не у вас, успокойтесь. У Веретенникова.

Дом Веретенникова, расположенный совсем недалеко от берега Новосибирского водохранилища, Лунину понравился. По его мнению, именно так и должен выглядеть дом успешного человека. Строгие линии, сдержанные цвета, огромные панорамные окна. Никаких тебе башенок из красного кирпича, никаких кованых балкончиков. Больше всего Илье понравилась ведущая в дом дверь, а точнее, то обстоятельство, что ломать ее не пришлось. Сторож, живущий в небольшом, спрятанном за разросшимися кустами облепихи домике, равнодушно взглянул на предъявленное ему постановление об обыске и пожал плечами.

– Надо, смотрите. Сейчас ключи принесу.

Оказавшись в доме, Лунин некоторое время бродил по огромной гостиной, разглядывая многочисленные украшающие стены фотографии семьи Веретенниковых. Каждая фотография была сделана в новом, каком-то далеком и, несомненно, замечательном, судя по счастливым лицам Веретенниковых, месте. Объединяло все эти снимки еще и то, что сам Лунин ни в одном из этих прекрасных мест не был. Он узнал знакомые очертания Эйфелевой башни, Биг-Бен, статую Свободы. Где были сделаны остальные снимки, он понять не мог, но, судя по их обилию, жившие в доме люди посетили не один десяток стран мира. Илья удивился, увидев, наконец, на снимке место, где довелось побывать и ему, и снял со стены фотографию в строгом стеклянном обрамлении. Питер. Сколько же лет ему тогда было? Кажется, они ездили на каникулах после седьмого класса. Конечно, поехали не все, у многих родители не смогли оплатить такую поездку, а вот его напряглись. Тогда Лунин вернулся из Петербурга в полнейшем восторге, сделав для себя за время поездки удивительное открытие. Оказывается, город – это не просто сборище унылых серых зданий и закатанных в дырявый асфальт пространств между ними. Город может быть красивым, более того, в город можно влюбиться.