Признаюсь, я думал, что уже совершенно спятил, что мой затворнический образ жизни навеивал мне всякие несуществующие вещи, призванные занять мой ум и унять мою скуку, воспрепятствовав тем самым моему окончательному разложению. Чем скучнее жизнь – тем ярче мысли. Мне предстояло выйти на освещенную часть улицы. Каждая щель между камнями, каждая пылинка, витавшая в воздухе – всем им свет фонаря придавал идеальные формы и траектории. В обычный день я никогда не отказываю себе в удовольствии понаблюдать за этим процессом. Тем не менее, за многие годы мне так и не удалось раскрыть секрет этого поистине магического явления.

Подходя к фонарю, я обнаружил, что свет от него не достигал земли, она оставалась такой же темной, словно он куда-то исчезал буквально за пару миллиметров до нее. Нет, в жизни бывает всякое, я не спорю, и это явление, вполне возможно, хоть и наблюдается мною впервые, но уже может быть давным-давно изучено. Я никогда не считал себя умным человеком, и уж тем более не мнил себя чем-то наподобие озаренного, но почему-то решил, что имею право наступить на это темное пятно, словно полностью понимаю его природу и чувствую над ним свое превосходство. Так я и поступил. Это «пятно» в долю секунды начало рассасываться, я увидел четкие очертания рук, шей и туловищ, принадлежавших мужчине и женщине, они отдалялись друг от друга, обнажая светлый участок земли.

Сначала я испугался, но вскоре страх сменился стыдом. Что я только что сделал? Я в спешке побежал обратно домой, совершенно не смотря под ноги. Да, я только что увидел два обнимающихся силуэта, но что еще хуже – я помешал им, а ведь они ни в чем не виноваты! Я решил, будто имею право ходить всюду и наступать на всё подряд. Я клянусь вам, клянусь, во мне не было злого умысла. Чувство вины окутало меня, не давало мне уснуть, я взял масляную лампу и вышел на улицу. Света в ней было не так уж и много, но достаточно, чтобы осветить часть улицы.

Я вернулся на ту же улицу, зажег лампу и поставил ее на землю. Перед моим взором раскинулась, как бы так сказать, изнанка улицы. В абсолютно хаотичной манере по камням бегали силуэты, вернее даже сказать – тени. Мальчик с кипой газет, светская дама, укутанная в шелка, пожилой мужчина с тростью, женщина средних лет с чем-то, внешне смахивающим на коляску. Все они направлялись по своим делам, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Наверное, мне должно быть стыдно признаваться в чем-то подобного рода, но это их безразличие, которое легко может сойти за показное, ранило мою гордость. Я быстро подавил в себе эту мерзость, ведь меня сюда привела собственная вина, да, я шел сюда принести извинения. Но как мне найти тех двух молодых людей, которых я давеча потревожил – это ведь практически невозможно среди такой огромной толпы.

Некоторые дальнейшие события запомнились мне достаточно смутно: я начал бродить с фонарем по улице, все тени по мере моего приближения начинали судорожно бросаться в бегство, я неустанно кричал извинения им в след, но это не давало никакого результата. Все это продолжалось настолько долго, что я совершенно потерял счет времени и окончательно выбился из сил.

Не знаю, сколько еще я бы это продолжалось, если бы меня не окликнули два голоса – мужской и женский. Что-то внутри подсказывало мне, что они принадлежали аккурат тем двум молодым фигурам. Не успев поразмыслить, я помчался к месту, откуда предположительно доносились голоса. Сам того не заметив, я стоял и смотрел на тот же самый фонарь, а из-под него, на небольшом островке света, на меня пристально смотрели две фигуры. По вполне очевидным причинам я не мог разглядеть черты их лиц, но я отчетливо видел, что в них не было злости или обиды.