Отвратительно. Я похоронил свои мечты, подстроился, адаптировался под взрослую жизнь, в которой никто не работает ради идеи, ради развития, ради того, чтобы реально что-то изменить и сделать лучше. Только ради бабла, которое осядет в кармане руководства на девяносто процентов.

Я омерзителен, потому что уже не первый год играю в эту игру. Поддерживаю эту гадость, мерзость и ложь. Потому что я еще и трус.

В жизни каждого человека однажды наступает момент, когда он осознает, что он не герой книги или фильма, и что у него будет самая обычная скучная судьба. Никаких свершений, никаких приключений. И вот, я наконец, осознал, что я не из тех, кто заработал миллионы и стал успешным в двадцать и даже не в двадцать пять, а скорее всего и не в тридцать и уже никогда.

Когда долго работаешь на одном месте, начинаешь думать, что это центр мира. Психика оправдывает совершенный выбори ты убеждаешь себя, что выполняешь важное дело. Этакий защитный механизм от ощущения бесполезности и безысходности. Люди, которые давно работают в институте, грызутся насмерть за какие-то мелкие подвижки в должности и уверены, что это супер важно. Хотя институт дохлый, никому не нужный аппендикс, оставшийся от советского прошлого, живой лишь благодаря расположению недалеко от Байкала.

Смешно смотреть на стариков, которые ничерта не соображают в современной науке, не знают английского, не читают новых исследований, но при этом ведут себя, как царьки. Страшно стать таким же.

А ведь стану, стану же.

Рано или поздно сдамся, прогнусь под систему, променяю правду и развитие на сомнительные привилегии местечкового начальника, начну подделывать данные, чтобы отчет по гранту сошелся с заявкой, дабы не отрезали финансирование на будущий год.

И еще эта дурацкая Кабылена, тупая сука. Помешанная! Это я из-за нее задержался, встретился с дурацкой кошкой.

Опять чертовы фанатики портят мне жизнь. Я потерял когда-то маму из-за ее дурацкой веры в магию, она ввязалась в какую-то религиозную секту, и сумасшедшие веруны буквально принесли ее в жертву. И теперь я чуть не попался на ту же удочку, какой позор!

С такими мыслями я прошел в свою комнату, стуча зубами, дрожа всем телом от холода, злобы и бессилия, держа в руках мокрые, холодные, кое-как отстиранные вещи.

В комнате нажал на выключатель, чтобы зажечь свет.

Лампочка взорвалась.

Я не выдержал и закричал.

Я не против иронии, но словосочетание «Доброе утро» – это уже перебор.

Л. Красильщиков

Утром я раз за разом откладывал будильник на пять минут, потому что физически не был способен оторвать себя от постели.

Нет, я вовсе не досматривал приятный сон. Мне снилась та еще гадость. Образы моего исчезающего тела, отвратительной кошки, я бесконечно стирал свои заблеванные вещи, а они не отстирывались; убивал своего научного руководителя, а он оживал и заставлял меня ставить новый опыт; разбивал комп со своей недописанной диссертацией, а он снова включался… снова, снова, снова по кругу мерзкие, тягучие кошмары.

Но наяву меня ждало кое-что похуже. Примерно те же кошмары, но я уже точно знал, что они – не сны, а самая настоящая реальность. Моя гребаная тупая жизнь. А еще я чувствовал, как на меня наваливается, давит на грудь, тягостное чувство стыда.

Вчера на мой крик, конечно, прибежали соседки.

Я не знаю, как мне удалось никого не ударить в своем неудержимом гневе. Кажется, разум отключился окончательно, и я довольно бессвязно выкрикивал им какие-то гадости. Среди прочего обозначил и перекаченные губы Машки, и ее редкостную тупость, как она до третьего курса доучилась, непонятно; и природные уродства Яны, точнее ее неидеальную, подростковую еще кожу, и неровные зубы, и манеру одеваться в старушечью одежду.