- Шесть горничных? – Нона раскрыла глаза и нервно сглотнула. Ситуация принимала неожиданный оборот. – Оклад один… на всех?!

- Именно. Познакомишься с коллегами потом… и… вот еще что. Наш начальник большую часть времени проводит у себя в кабинете. К нему в спальню заходить нельзя: ее убирают отдельно. Ходить можно везде, кроме его спальни и кабинета, они на третьем этаже. Ваши спальни на втором. Кухня и два зала на первом, малый и большой, там, иногда, проводят званный ужин, еще там библиотека. На третьем этаже небольшая мансарда. Две ванные для прислуг – на том же, втором, а хозяйские, разумеется, на третьем. Вроде бы все просто, да?

- Не то что бы… - Девушка зависла, пока Таллис продолжала ее замерять. В голове все еще звенела фраза «оклад делите между собой», и краткий ликбез по комнатам в доме проплыл мимо ушей. Общее жалование. Поместье наверняка давно превратилось в аквариум с пираньями, где все заняты тем, что точат друг против друга когти и зубы. Ищут слабое звено для увеличения своей прибыли.

- Хозяин, в основном, неразговорчивый. У него сложный характер… может накричать, или что-то в этом роде, но с другой стороны, он платит за такое отношение, идти на это или нет, только ваше решение. И вот еще… ничто, что происходит в стенах этого поместья… ничто не должно выноситься наружу. То есть писать об этом, рассказывать, и даже упоминать - запрещено. Дом немой. Чтобы закрепить факт вашего молчания, нужно подписать кое-какую бумагу. Каждый месяц контракт о работе будет обновляться, но, до конца месяца у вас не будет возможности уйти. Все понятно?

- Да, в целом да. Признаться честно, вы меня пугаете, но деньги, указанные в объявлении, прямо кружат голову. – Вздохнула Сальровел, и немного сконфузилась. Еще и подписка о неразглашении. В среде «свободной конкуренции горничных» все настолько плохо? Или хозяева промышляли чем-то незаконным?..

- Понимаю. – Ран засмеялась, но как-то странно, ненатурально. – Хозяин еще может дать премию, вот они действительно внушительно будут выглядеть на вашем банковском счету.

- Правда? – Глаза гостьи вновь широко раскрылись. Чем больше средств, тем выше шанс выздоровления любимого брата. Плевать на попытки служанок «выжить» друг друга отсюда, плевать на зашитый договором рот. Деньги - это то, что нужно, кажется, она нашла себе работу. – Так вы берете меня?!

- Вы сказали… умеете готовить.

- Да, довольно хорошо! И стирать, и убирать…

- Тогда подпишите контракт. – Женщина растянулась в наигранной, печальной улыбке, и протянула собеседнице два листа, скрепленные степлером. На них, по пунктам, были изложены требования и возможные неожиданные обстоятельства. Нона бегло осмотрела листы и, подумаю пару секунд, черкнула подпись внизу листа. Вот и все. Плевать, что в этом доме может быть, она сильная, справится.

Ран улыбнулась искреннее, и, на выдохе, произнесла: - Славно! Каждая горничная носит свой цвет, чтобы не путаться.

- Это на шее, да?

- Верно. Ваш будет синий. Прошу за мной, покажу вам вашу комнату.

- А… как же мои вещи? Мне бы домой, забрать их… - Сальровел сдвинула брови, но тут же осеклась.

- Поверьте, они вам не понадобятся! – Таллис схватила девушку за руку хватким, теплым прикосновением, и вместе они вышли из кабинета. Пошли вдоль длинного светлого коридора, по одну сторону которого были высокие панорамные окна, а по другую двери. Сколько их, Нона не успела посчитать, но это внезапно стало ненужно: ее дверь была крайней.

В скважине щелкнул ключ. Раздался тихий, приглушенный скрип.

Небольшая уютная комната… с одним окном, небольшой кроватью, столиком и шкафом. Сальровел осторожно осмотрелась и заглянула в шкаф, где на вешалках висели одинаковые блузки и юбки, а на отдельной вешалке странной формы весели семь синих, плотных лент, которые обязательно, странным образом, нужно было повязывать на шею.