– Что это с ней? – удивилась Ксенька, наблюдая за странными махинациями птицы.
– Улика, – с мрачным торжеством объявила я, показав врученный мне небольшой цветной клочок, словно выдранный из чьей-то рубашки.
Глава 3
– Нет, всё-таки я тебе удивляюсь, – заявила с утра Ксенька, сидя перед зеркалом и пытаясь собрать волосы в хвост. Передние пряди всякий раз выбивались, но подругу это нисколько не смущало.
– Кто-то залез через окно, твоя сорока с ним дралась и вырвала клок одежды, а ты дрыхла без задних ног! – возмутилась она. – Может тебя чем-то опоили?
– Разве что твоя тётя подлила что-то в горячий шоколад, – мрачно усмехнулась я, завязывая пояс. – У меня уже неплохой опыт в последствиях того, что бывает, когда меня подпаивают. На этот раз я просто устала и крепко спала без всяких препаратов. Вопрос, кому могла прийти в голову эта идиотская затея?
– Ну, явно тому, кто плохо нас знает, – фыркнула Ксенька. – После всего того, через что мы прошли, угроза помадой на зеркале больше разозлит, чем напугает.
– Странно другое, – отозвалась я, вновь открыв фото на телефоне. – Формулировка «убирайся»…
– Да, как бы с намёком, что мы плохо убираемся? – по-своему истолковала Ксенька.
– Да нет же, – улыбнулась я такому богатству русского языка. – Почему угроза в единственном числе? Почему бы не написать «убирайтесь отсюда или умрёте»?
– На большее количество букв помады не хватало, – хмуро отозвалась она, наконец собрав волосы в хвост и развернувшись ко мне. – Предлагаю воспользоваться сегодня служебным положением и обыскать шкафы постояльцев. У кого будет рубашка той же расцветки и с порванным краем, тому и предъявляем счёт.
– Зачем кому-то из постояльцев это делать?
– Выбор не велик. Либо они, либо кто-то из персонала.
– Мы пробыли один день, а нас уже хотят выгнать? Что, так плохо убираемся?
– С таким отношением тогда не удивительно, что все разбежались, – фыркнула подруга, поднимаясь со стула. – В любом случае, благодаря твоей сороке…
– Альрауне, – обиженно напомнила я. – Называй её по имени.
– Ладно, благодаря Альрауне у нас есть хоть одна зацепка, – послушно исправилась Ксенька. – И сегодня же мы всё выясним.
Однако, вопреки оптимистичным прогнозам, осмотр шкафов нам ничего не дал. Ни у кого не было даже близко хоть чего-то похожего. Этими небогатыми сведениями мы обменялись с подругой в большом зале, усевшись на диванчик рядом с камином. Теперь на проходящих мимо постояльцев мы смотрели с особым подозрением, ведь кто-то из них всё же оставил нам это послание. Оставалось только надеяться, что угроза не более, чем чья-то злая шутка над новенькими.
– А это ещё кто? – в полголоса спросила я у Ксеньки, кивнув на вошедшую женщину.
– Это из «Птичича», я её видела как-то раз, – ответила подруга.
На вид женщина выглядела весьма миловидно: небольшого роста, средней комплекции, с тёмными длинными волосами, наскоро схваченными заколкой на затылке. Возможно, я бы не сильно обратила на неё внимание, если бы она не приникла к окну с биноклем в руках.
– Что она там высматривает? – прошептала Ксенька, с подозрением наблюдая за её действиями.
– Пойдём да спросим, – пожала плечами я, поднявшись с места.
При нашем приближении она вздрогнула, но бинокль убирать не стала, едва лишь покосившись в нашу сторону.
– Вы новые горничные? – первой решилась заговорить она, взглянув на нас.
Мы с Ксенькой синхронно переглянулись. Почему-то стоит кому-то завидеть нас в одинаковой одежде, как люди считают своим святым долгом задать нам этот вопрос.
– Да, пару дней как приехали, – кивнула Ксенька. – А вы тут… лес изучаете?