- Конечно, станет! – с гордостью за отца подхватил Стефан. – Уже сейчас горожане воздают ему такие почести, будто он стал новым императором на константинопольском престоле!

Стефан осёкся, поняв, что позволил себе лишнее, и, чтобы перевести разговор в другое русло, прибавил со вздохом:

- Жаль, что он не взял меня с собой в то сражение. Эх, если бы я был хотя бы на два года старше...

- Он не взял тебя не потому, что посчитал недостаточно взрослым, – с язвительной ухмылкой заметил Дамаст, – а потому, что не захотел рисковать жизнью своего единственного наследника. Мой отец ходил в поход против дикарей, когда ему было четырнадцать – как нам сегодня. Но дело в том, что в ту пору наша семья ещё не принадлежала к местной верхушке. Это только знатные и богатые стараются всеми правдами и неправдами не пускать своих отпрысков в настоящее сражение.

Стефан вдруг почувствовал неловкость, как порой случалось с ним в компании друзей. Вот и сейчас... Заладил: мой отец – герой Фарнабии, победитель варваров, почти император... А ведь в то время, как Стефан происходил из одной из старейших, самых уважаемых византийских семей, Дамаст и Мариан не могли похвастаться своей родословной.

Отец Дамаста, Фотий Датиан, был из простой семьи и начинал свою военную карьеру пельтастом – так называли средневооружённых пехотинцев. Благодаря своей храбрости и жёсткому характеру, он сумел дослужиться до звания комита пехоты. Кроме того, он стал одним из пентархов – членом коллегии пятерых, обладавших высшей властью в городе.

Родители Мариана также были выходцами из скромных семей. Его отец, Симеон Атанат, стал одним из богатейших жителей Фарнабии благодаря своей купеческой хватке. А мать Мариана считалась почётной горожанкой: ей принадлежала лучшая в Фарнабии мастерская по пошиву женской одежды.

Стефан любил своих друзей и, общаясь с ними, забывал о неравенстве их происхождения, но порой оно о себе напоминало.

- Занятная вещица! – снова заговорил Дамаст с тщательно скрываемой завистью, не отрывая взгляда от лаврового венца. – Как думаешь, Стефан, она перейдёт к тебе по наследству или нет? Не желаешь примерить?

Стефан не успел ответить – Дамаст вдруг выхватил венец из его рук и надел ему на голову. Венец оказался Стефану велик и съехал на глаза. Дамаст и Мариан задыхались от смеха, тыча в него пальцами.

Стефан сердито спихнул венец с головы, и он со стуком упал на мозаичный пол.

- Это совсем не смешно! Венец предназначался моему отцу, а не мне!

Мариан первым перестал смеяться, наклонился и, подняв венец, водрузил его обратно на каменный бюст стратига.

- Не тебе, это правда, – подтвердил Дамаст слова Стефана. И прищурясь лукаво, прибавил: – Тогда, может быть, он будет впору мне?

Он снова потянулся к венцу, намереваясь надеть его себе на голову, но Стефан схватил его за руку и заломил её ему за спину.

- Ты не сильнее меня! – завопил Дамаст, у которого лицо стало красным от прихлынувшей к нему крови. – Когда-нибудь я докажу тебе это в честном сражении!

- Перестаньте! – попытался примирить друзей Мариан, бросившись разнимать их.

Стефан отпустил руку Дамаста, и тот, принявшись растирать её, бросил небрежно:

- Думаешь, ты во всём лучше меня, да? Ты ведь у нас знатный малый, с отцовым венцом победителя, весь такой важный... Что тебе дружба безродных выскочек вроде нас с Марианом? Ты же на таких привык смотреть сверху вниз!

- Вовсе не сверху вниз! – запротестовал Стефан. – С чего ты взял, будто я не дорожу вашей дружбой?

- Да, Дамаст, – поддержал его Мариан, – что это на тебя нашло?

- Ладно. Признаю – погорячился, – потупился Дамаст. И протянул Стефану руку: – Мир?