Когда этот наглец миновал нас, я отдала подругам свои вещи и бросилась к туалету.

– Я вас догоню! Забросьте мои вещи в аудиторию, пожалуйста!

Забежав в туалет, я убедилась, что в нем никого нет, и стала дрожащими пальцами разворачивать бумажку, в которой прочитала всего одну фразу, написанную ровным почерком:

«До встречи, Жарова».

3. Глава 2

– Мария, ну вы же понимаете, что такая работа не годится? – Юрий Александрович брезгливо листал мою курсовую работу и кривился. – Я вижу, что вы использовали хорошие источники и объем у вас тоже впечатляющий, но я не приму работу в таком виде!

Я стояла рядом со столом преподавателя и чувствовала, как внутри меня стремительно растет злость.

Меня жутко бесила сложившаяся ситуация, ведь из-за испорченной работы я могла не получить «автомат» по гражданскому праву, а он был для меня важен. И все из-за этого Дорофеева! А еще мне не давала покоя та записка, которую он сунул мне в ладонь. Разве так ведут себя взрослые люди? Что это было за ребячество? Да и что он хотел сказать этим «До встречи, Жарова»? Из-за того, что я наговорила ему грубостей, он теперь поспособствует моему отчислению из университета и заставит вернуть потраченные на мое обучение деньги? А он способен на это? Блин! Конечно, способен! А если он действительно затаил на меня обиду, то точно сделает это! Ведь богатые люди почти всегда не упускают возможности показать нищим, что они всемогущи и деньгами могут добиться всего, чего только захотят! Так было с моей мамой, когда какая-то глупая женщина приехала на заправку, на которой работала родительница и попросила заправщика залить ей в бак бензин. Никто из нас так и не знает точно, что она ему сказала, но вместо дизельного топлива тот залил в бак 92-ой. Маму, которая сидела за кассой, уволили, хотя ее вины там вовсе не было. Да, не спросила как обычно, какой бензин, но ведь заправщик сам!.. В общем, за это маму уволили и заставили выплатить пострадавшей дамочке компенсацию. На нее ушли все деньги, которые мама копила несколько лет. К слову, своей вины хозяйка машины не признавала, хотя на самом деле могла сама не знать, какое топливо ей нужно.

– Жарова, даю вам последний шанс! – голос преподавателя вывел меня из неприятных воспоминаний и вынудил поднять глаза и сфокусировать взгляд на него небритом лице. – Вы меня никогда не подводили и только поэтому я дам вам возможность принести мне курсовую завтра. Чистую, правильно оформленную. Понятно? – он посмотрел на меня своими глазками-бусинами поверх круглых очков.

– Да, – кивнула я, выдавливая улыбку. – Спасибо большое!

Подхватив испачканную кипу бумаг, я вернулась на свое под недовольные взгляды тех, кто работы даже и не начинал еще делать, а кто-то и вовсе ждал, пока ее напишут для них за деньги.

Пока Юрий Александрович проверял наличие курсовых работ дальше по списку, я пыталась отобрать из своей чистые листы, чтобы не пришлось печатать заново. И я никому не могла сказать, что у меня банально не было денег, чтобы это сделать. Забежав вчера перед закрытием в канцелярский магазин, я напечатала курсовую работу на последние деньги, и на еще один экземпляр у меня их попросту не было! Ужасно осознавать тот факт, что нет даже девяноста шести рублей на то, чтобы распечатать недостающие листы!

– Что Жарова, на туалетную бумагу себе листочки откладываешь? – громко, чтобы услышали все присутствующие, спросил Васька Лисицын и загоготал. Его гогот тут же подхватили три его дружка, а потом и половина аудитории.

Васька знал, что денег у нас в семье мало. Откуда? Да потому что это его мать приехала на заправку к моей и это ей залили не тот бензин!