Илья заметно погрустнел, принимая отказ, и вздохнув, вытащил из-за пояса свернутый в тугой рулон кусок линолеума. Леша, если честно, еще не успел соскучиться по его болтовне.

– Давно ты был в центре? – начал Илья издалека, потуже закрепляя рулон канцелярскими резинками, чтобы тот не разворачивался.

– Мы и так в центре.

– В старом городе, где доходные дома.

Леша озадаченно покачал головой. Это был район магазинов, прогулок, расслабленных посиделок в кафе и других развлечений, в которых Леша, как человек с работой, не участвовал уже очень давно.

Илья задумчиво постучал пальцами по губам.

– Сгорел дом Бажова шабаша. В тот же день, когда нашли ребяток Яна.

– Думаете, это ведьмачьи разборки? – Леша недоверчиво поднял брови.

Хотя, в общем-то, ничего удивительного в этом выводе не было – уж больно хорошо все сходилось.

Илья пожал плечами:

– Не знаю. Бажовы жили себе тихо-мирно, после смены верховной. Зачем им убивать молодняк Яна? Тем более таким странным способом. Тем более, что тот и сам вот-вот уйдет и уже готовит в верховные свою племянницу. Целились бы в нее.

– Это могло быть такое заявление, в духе средневековой драмы, – предпринял попытку Леша, хотя и сам себе не верил.

– При чем тут тогда … оно? – Илья постучал по рулону.

На это ответить было нечего.

– В любом случае, сходи к ним, осмотрись, узнай, что к чему. Только аккуратно.

Леша растерянно посмотрел на начальника.

– Куда? К ведьмам?

– Ну да. А что такого? У них всего три колдуна, ведут себя скромно. Сходи, прояви участие, у них все-таки пожар был. Отделу пора устанавливать хоть какие-то нормальные связи с шабашами, – сверкнул он глазами.

И Леша понял, что согласие его вообще-то никому и не было нужно.

– И это собой возьми, – щелкнув ногтем по круглому линолеумному боку, добавил Илья.

Леша невольно замедлил шаг, пораженно оглядывая дом. Втесавшись в стройный ряд купеческих усадеб, он мог бы затеряться среди них от всякого взгляда, даже того, которому доводилось видать Договор, если бы не ужасные следы пожара. По-старинному узкие и частые окна смотрели на Лешу темными провалами на месте стекол, изящный декор вокруг них и кремово-белая штукатурка покрылись копотью. Темно-серое небо над ним опустилось так низко, что почти касалось зубцов на аттике, и отражалось в его, чудом уцелевшем, слуховом окне не то ледяной сталью, не то призраком густого дыма. Распахнутые кованые ворота навевали какое-то странное беспокойство, хоть не скрипели на ветру зловещими голосами. Малые милости.

Подавляющий, нависший сверху, источающий запах гари и старой, поросшей мхом, магии, дом Бажовых представлял собой настоящее зрелище скорби и запустения.

Леша поежился и покрутил в руках своего попутчика, приноравливаясь к неудобной форме – все резинки лопнули на морозе почти сразу же, и сам линолеум затвердел от холода в полуразвернутой форме, не согнуть, ни выпрямить. Он успел оценить, как Илья был с ними предусмотрителен – чем бы ни была застрявшая там сущность, в свернутом виде она была, в основном, молчалива. За те несчастные пятнадцать минут от офиса до дома Бажовых, что Леша преодолел энергичным шагом, он успел получить обильные и подробные комментарии буквально обо всем, что встретилось ему по дороге. На подходе к дому сущность было притихла, видимо, тоже пораженная видом и атмосферой. Жаль продлилось это недолго.

– Давай не пойдем туда? Я чувствую негативные вибрации.

– Ой, извини, это, наверное, от меня, – процедил Леша.

Отвечать было больно, вся нижняя часть лица от холода так онемела, что отказывалась шевелиться, а кончики ресниц потяжелели от инея. Надо было по дороге взять кофейку с каким-нибудь сиропом, послаще, чтобы зубы сводило, и погорячее, чтобы руки обжигало даже сквозь перчатки.