– Ты с ума сошёл!

– Хоть бы что-нибудь новенькое придумала, – выдал Дастин, опираясь головой на руку.

– Ты маньяк! – кричала я, ощущая, что стены давят.

– Эй! – возмутился тот, нахмурившись, – Не оскорбляй меня так! Я преступник, но никак не маньяк!

– Ты только что убил двоих людей!

– Это был не я. Они сами этого захотели, – и в знак доказательства продемонстрировал мне свои чистые белые перчатки.

– Ещё скажи, что они тебя спровоцировали!

– Между прочим, они пустили бы тебя на мясо, – или кости, тут уж как повезёт – если бы я не вступился. А завтра ты придёшь на работу и доложишь об убийстве Ришар.

– Та девочка, которой ты дал топор, всё расскажет. Да нас посадят!

– У неё мозги промыты. Ещё с тех пор, как мы в первый раз посетили их дом.

Пазл в голове потихоньку начал складываться, пусть и оставались пропуски.

– Поэтому ты непрерывно смотрел им в глаза, – подытожила я, удивляясь, что способна ещё здраво рассуждать.

– Я думал, до тебя будет дольше доходить, – и улыбнулся. – Эта девочка скажет всё, что я посчитаю нужным. Так что мне следует быть рядом с тобой во время допроса. Если, конечно, ты не хочешь за решётку.

Парень встал, потянулся и посмотрел на меня сверху вниз.

– Ты на ежа похожа, – усмехнулся тот. – напуганного маленького ежа. У тебя есть ночь, чтобы переварить информацию.

Он покинул дом, не дождавшись моего ответа.

Сидела, обнимая колени, в полной тишине, обдумывая каждое его слово, до тех пор, пока не заурчал живот, напоминая о том, что я человек, нуждающийся в приёме пищи. Или не человек?

От этой мысли прошёлся холодок по телу. Знаю о дерини только то, что их массово сжигают, особенно в Германии, а после смерти каждого семейства пускают красный фейерверк. До сегодняшнего дня я никогда не задумывалась об этих существах, но сейчас меня распирало любопытство.

Чем они питаются? Где живут? Как скрываются? Что ощущает Дастин, когда видит салюты? Знаю ли я ответы на половину вопросов? И с чего парень решил, что я одна из них?

Так много вопросов… Я не верю ему. Всё моё детство прошло среди любящих родителей и брата в обычной семье, без единого намёка на дерини в роду.

Но дабы утешить своё любопытство, расспрошу завтра напарника о дерини.

От всех этих размышлений разболелась голова. И тут словно щёлкнуло.

Я уже месяц не посещала психиатра. В следующую секунду у меня в руках оказался телефон, на котором набирала приевшийся номер.

– Слушаю, – раздался спокойный голос на том конце.

– Мисс Мур, добрый вечер, – начала я, – это Томико Ханс.

– Томи! – через экран телефона я чувствовала её тёплую улыбку. – Тебя что-то тревожит?

– Да. К вам можно записаться на вечер двадцать третьего?

– Весь вечер занят. Свободно только восемь утра.

– Я приду.

– Буду ждать.

Попрощавшись, она сбросила. В восемь утра свой единственный выходной провести в кабинете у психиатра. Такое мне раньше даже и не снилось.

***

22 ноября

Следующий день прошёл мимо меня. Я действительно доложила отделению об убийстве, доверившись незнакомому мне человеку, и, на удивление, его план сработал. Девочка созналась в преступлении и теперь её матери грозит срок, а ребёнок стоит на учёте. Но меня терзают смутные сомнения по поводу происходящего.

Взгляды коллег всё чаще направлены на меня. Словно я в центре внимания.

Они знают. Всё знают. Каждую деталь.

Дастин наотрез отказывался рассказывать мне о дерини.

«Вы сами всё знаете, детектив, «в своей дурацкой манере повторял раз за разом.

Парень многое скрывает. Если он за моей спиной рассказал всё начальству…

Нет, быть не может. У нас договор. Но…