Младший Даркмур дёрнул за пуговицы у шеи, с глухим стуком они отлетели, и ткань разошлась в стороны. Проведя рукой по лифу, он добрался до груди. Сжал ладони и провёл пальцами по соскам, которые сразу же стали твёрдыми.

Как глупо получилось.

– Себастьян!

У двери стоял Кристофер, и глаза его пылали, как у злого демона. Ещё чуть-чуть и огонь бы вырвался из рук.

– О, ты уже вернулся! Красивая ведьма тебе досталась!

– Отойди от неё!

Лицо младшего Даркмура вытянулось, он растерянно меня отпустил. А я побежала к Кристоферу. За его спиной как-то спокойнее.

Синарх бросил на меня взгляд не менее злой, чем на брата, и процедил:

– Пошла в комнату!

Уговаривать не требовалось, через минуту я уже закрыла за собой дверь и разодрав свежую ранку на руке, начертила кровью руну. Теперь я слышала всё, что происходило в кабинете.

– Ты что себе позволяешь?! – бушевал синарх.

– Это всего лишь ведьма! Тебе жалко для меня этой девчонки?!

– Она моя!

– Что с тобой такое? Ты совсем с ума сошёл! Убери пламя!

– Не смей её трогать!

– Крис!

Дослушать ссору братьев мне не дали, шум раздался где-то на улице. Я подбежала к окну, видно было плохо, но слышно приемлемо: стража не пропускала людей внутрь.

Вскоре братьям-инквизиторам доложили, и они покинули кабинет. Мне пришлось почти высунуться из окна, пытаясь рассмотреть и услышать, что происходит у крыльца.

– Надо сжечь ведьму! Вы её вчера ночью привезли, и Мал сегодня слёг.

– Ведьма никуда не выходила, да и клеймённая.

– Господарь, не может это быть совпадением! Точно ведьма виновата!

Тёмная деревенщина! Лишь бы крови моей испить!

Возгласы «на костёр» раздавались всё громче.

Неужели согласится?

Внутри всё сжалось, страх холодной змейкой пополз вдоль хребта.

Но синарх оставался непоколебимым. Хотя обещал разобраться и даже этого Мала оставил в особняке, по его приказу послали за лекарем. Инквизитор хотел изучить болезнь, похвальное желание, ведь мог просто сжечь всех и не думать.

Я уже хотела закрыть створки, как Кристофер завернул за угол и прямо посмотрел на моё окно. Наши взгляды столкнулись. Сердце бешено забилось, от дикого вепря легче убежать, чем спастись от синарха. Делать вид, что я не подслушивала было откровенно глупо, попалась с поличным. Но и сдаваться не собиралась. Продолжая смотреть на него, я закрыла окно. И отошла вглубь комнаты.

Синарх меня убьёт.

Я ещё раз начертила руну, но, видимо, в кабинет он больше не заходил.

А вечером уехал куда-то с братом, а я с облегчением вздохнула.

Ужин прошёл спокойно, но ближе к ночи дом наполнился криками боли.

Не выдержав этого ужаса и я пошла на звук. Под дверьми комнаты на первом этаже собрались все слуги.

Когда я приблизилась, как раз вышел лекарь и, покачав головой, вынес вердикт:

– Не жилец. Лучше рядом не находится, в то заразу подхватите. Надо всё помыть и огнём обработать.

Народ быстро исчез, кроме меня. Никто не хотел умирать в мучениях. Я не боялась, ведь часто лечила ведьм и крестьян, видела и похуже случаи.

Подождав, когда совсем не останется свидетелей, зашла в комнату. Худой подросток метался в бреду. Его кожа вздулась волдырями, некоторые были размером с куриное яйцо. Часть из них вырезал и прижёг лекарь, но это не поможет. Надо не только снаружи, но и внутри лечить.

Стоит ли спасать мальчишку? Ведь это риск для меня. Но обрекать на смерть… Богиня не одобрит.

В комнату зашла плачущая женщина, видимо, мама мальчика. Она выходила провожать лекаря. Увидев меня около постели сына, бросилась с проклятиями. Пришлось дать ей пощёчину, чтобы привести в чувство.

– Ты хочешь спасти сына?

– Вы снимете проклятье, госпожа ведьма?