Гори, гори, моя любовь Ханна Леншер, Таня Кель

Белла

Ночь Чёрной луны, год назад.

Сегодня главная ночь в году, когда богиня Мейрана дарует своё благословение и наполнит нас силой.

Мы с сёстрами шли к озеру Тишины, у его берега рос Лунный цветок.

Только сегодня можно к нему прикоснуться и получить дар. Ровно в час волка луна стала чёрной, и на наших глазах маленький росточек превратился в чудесное растение. Переливался языками синего пламени, освещая всё вокруг, словно небесное светило никуда не спряталось. Голубые блики на обнажённых телах рисовали замысловатые узоры. Наше пение становилось всё громче, а танцы необузданнее.

Моё дыхание сбилось, горло саднило от напряжения, но я выводила мелодию вместе с сёстрами. Безумный хоровод ведьм вертелся вокруг цветка. Верховная полоснула по руке кинжалом, и алая струйка окропила соцветие. Меня обдало ночным холодом, а сила потекла по венам.

Теперь можно колдовать: заговоры и проклятья, руны и сигилы, лечение и гадание. Я любила наш лунный дар, жаль, что нельзя его растянуть на весь год.

Сёстры хохотали и кружились, тоже чувствовали переполнявшую силу. Сегодня обряд инициации проходили семь новых ведьм, они впервые ощутили дар Мейраны и восторженно пели. Я даже им позавидовала, ведь такое чувство эйфории больше не повторится.

Вивиан потянула меня в воду, за нами пошли и другие ведьмы. Смыли руны, оставленные огнём цветка, и успокоили разгорячённые тела прохладой озера. Оно не зря носит такое название, ведь смолкли все лесные звуки. И мы хранили молчание. Вместе с тишиной творилась последняя часть ритуала: строили защиту леса. Ещё год никто не зайдёт в нашу обитель. Ни один мужчина или инквизитор.

Когда луна вернулась на небосвод, мы с сёстрами уже шли в поселение.

– Белочка, а давай погадаем? – приблизившись, шепнула на ушко подруга.

– Верховная заругает, силы на ерунду потратим…

В темноте хитро сверкнули её янтарные глаза.

– Я твоя тётя, а старших надо слушать.

– Ты старше меня всего на пять лет, тоже мне тётка.

Мы оглянулись и, немного отстав от сестёр, повернули к ручью. Собрали травы и сделали куколок, напоили их кровью, окунули в воду. И стали складывать маленький костёр. Когда сожжём наше подношение, я увижу будущее в завитках дыма.

– Жаль, что силы заканчиваются. – Мне, и правда, было грустно от этого факта.

– Есть способ не потерять дар, – хмыкнула Вив.

– Как у инквизиторов? Они же словно упыри, нас выпивают.

– Мы тоже так можем!

– Забрать у инквизиторов?! – ахнула я.

– Да, если ведьма получит удовольствие, то силы потекут к ней.

– И многие инквизиторы согласятся? Пока только они сами ловят ведьм и насилуют… Кажется, это выдумка.

– Нет, мне Мелинда рассказывала… У неё были отношения с одним теургатом…

Я в немом удивлении уставилась на Вивиан.

– Она не ведала, что он инквизитор. А он не знал, что она ведьма. Поняли, когда прилив силы почувствовали.

– И расстались?

– Конечно! Какая любовь с врагом?!

– Но если любишь, разве это важно?

– Изабелла, инквизиторы не умеют любить! Он её схватил и заклеймил! Чудом смогла вырваться и его ранить, благо силы получила и метку сразу свела, так бы он её подчинил.

– Грустная история.

Мне стало жалко Верховную ведьму. Мелинда люто ненавидела инквизиторов, оказывается, не только из-за смерти сестёр, но и за преданную любовь.

– С ними всегда так. Чудища они. Монстры. – Вив скривилась.

Огонь, наконец-то заплясавший на собранных веточках, мрачно освещал её лицо.

Мы положили куколок. Пламя, шипя, пожирало подношение. А я замерла, рассматривая плетущийся дымный узор.

– Ну, что там? Что нас ждёт в этом году? – нетерпеливо говорила под руку Вивиан.

– Я вижу, что синее пламя освещает статуи богов. Грядут большие перемены, много смертей, вижу как лес открыт для всех, и мы не проведём следующий обряд…

– Ох…

– Значит, время пришло! – раздался голос Верховной ведьмы.

Я вздрогнула, когда она вышла из темноты.

– Мне тоже явилось видение, – продолжила она. – Значит, надо бороться. Это наш шанс убить магистра и обезглавить его войско.

Испугавшись, Вив схватила меня за руку. Мир не будет прежним. Перемены грядут.

Кристофер

Удар, ещё один.

Мечи с лязгом скрестились, противный скрежет стали и снова яростная схватка.

Рубящую, мощную атаку сверху я блокировал. На секунду мы замерли, смотря друг другу в глаза. Никто не хотел сдаваться. И я оттолкнул противника ногой. Он покачнулся и тут же сделал выпад и почти уколол меня мечом, если бы я не отпрыгнул. Хлестнул его скользящим ударом и чуть поцарапал лицо.

Но теургат не сдавался. Извернулся и провёл серию ударов, загоняя меня в угол.

Я подгадал момент и в одно движение скользнул вниз, выхватив с пояса кнут. Он ярким звуком рассёк воздух и опустился на спину врага.

Тот выгнулся от боли. Завыл:

– Так нечестно, синарх. Мы же на мечах сражаемся!

– Противник не будет к тебе добр, Рафаэль.

Он развернулся, бросил меч и выставил вперёд руку, второй держался за поясницу.

– Всё-всё. Я больше не могу. Уже час сражаемся. Разреши мне закончить бой.

Я выпрямился, с презрением осмотрел его с ног до головы.

– Слабак, – почти выплюнул я, но, кажется, его это ничуть не расстроило. – Знаешь, почему младших инквизиторов называют ксенолитами? – Секундная пауза, его растерянное лицо и я продолжил: – Это камень из пращи Валторона. Его оружие. Камень, который разит врагов. Ты же теургат. Должен быть сильнее. Но ты… – Я махнул рукой и отвернулся. – Свободен!

Рафаэль кивнул в знак прощания и испарился за дверью.

Я же пошёл в свою комнату. В длинных коридорах казармы уже тихо. Слышны только мои шаги.

Войдя внутрь, я рухнул в кресло, свесил голову.

Пот струился по лицу, и капли падали в тишине на пол, разбиваясь о деревянное полотно.

Руки уже ослабли и слегка подрагивали. Я глубоко дышал. Сегодня молитва Валторону бесполезна. Силы истощались. На целый год их не хватало. А бог помогал только тем, кто питался ведьмами. Я же голодал. Эти твари вызывали во мне лишь отвращение. Настолько сильное, что скорее я готов был загонять себя на тренировках, чем подойти близко хоть к одной.

Дверь открылась. Стук каблуков. Я не смотрел, кто вошёл, но точно знал, что это мой брат Себастьян. Его ноги замерли прямо перед моим лицом.

– Опять противишься? Идиот!

Он прошёлся до стола, откупорил бутылку, и я остро ощутил запах виски. Журчание жидкости, бьющейся о стакан, глоток. Я всё воспринимал в два раза острее. Будто я распалённый на огне пустой сосуд, нуждающийся в воде, чтобы остыть.

– Зачем мучить себя, Кристофер? – Брат развалился на кровати, прислонившись к спинке. – Просто трахни какую-нибудь ведьму, и всё. Смотри…

Я медленно поднял голову и взглянул на него. Себастьян, как всегда, был неотразим: выбритое лицо, отутюженная рубашка. Короткие каштановые волосы аккуратно уложены.

Его зелёные глаза сверкнули, он поставил стакан, щёлкнул пальцами и расправил ладонь. На ней цветком заплясал синий огонёк. Он разгорался, раскрывая лепестки пламени. Перешёл на вторую подставленную ладонь. И вот уже пламя вовсю полыхало.

Брат хлопнул, и всё потухло, оставив лишь после себя едкий дым.

– Сегодня ходил к магистру ордена. Рассказал о тебе.

Я подскочил. Взмах и плеть понеслась вперёд. Но Себастьян выставил предплечье, и кожаный конец змеёй намотался на него.

– Ай! Бо-о-ольно!

– Какого чёрта ты суёшь нос не в свои дела?! – рявкнул я.

– Если бы это были только твои дела, Кристофер, я бы и пальцем не пошевелил.

Его мурлыкающий голос раздражал, да и вообще само присутствие кого-то постороннего сейчас было не к месту. Внутри всё так воспалено, что я хотел побыть один. А теперь злился вдвойне.

– Но дело в том, что от твоего благополучия зависит и моё благополучие, – продолжал он, всё так же не отрывая от меня взгляд. – Ты – правая рука магистра. Отказываясь получать силу, ты становишься слабаком. Тебя сожрут, Кристофер. Свои же. А я останусь без поддержки.

Он щёлкнул пальцами, и мой кнут вспыхнул огнём. Я отдёрнул руку. Сжал челюсти. Если бы Себастьян не был моим братом, я бы его разорвал.

– Вот видишь, ты жалок. Я всего лишь напился из молоденькой ведьмы, а уже сильнее. Твоё оружие ничего не стоит.

Ну всё, доигрался.

Рука скользнула к штанам, и в ней тут же оказался стилет. Одно движение и он вонзился рядом с головой брата. В двух сантиметрах от его уха.

– У меня ещё есть много козырей в рукаве, Себастьян, – зло усмехнулся я. – И мне не нужна эта грязная магия, чтобы расправиться с кем бы то ни было.

Он сглотнул. Я видел, как в глазах на долю секунды мелькнул страх, но брат тут же взял себя в руки. Снова расслабленно опустил веки и поднял недопитый стакан виски.

– Всё до поры до времени, Кристофер. Над тобой уже все смеются. Может, ты и силён в боевых искусствах, но против магии ты слаб. А следовательно… бесполезен. Магистр в любую секунду вышвырнет тебя, как ненужную вещь. И к тому же… посмотри на себя. Измываешься над ксенолитами и теургатами, чтобы подавить естество. Пф. Это не поможет.

– Проваливай!

– Магистр ждёт тебя завтра. На разговор. А после него… поделюсь с тобой, так уж и быть, своей самой лучшей ведьмочкой.

– Вон! – зарычал я.

Он опрокинул остатки виски и медленно вышел из комнаты.

Во мне же полыхал гнев. Я прошёл в ванную и открыл кран. Ледяная вода хлынула потоком, заполняя ёмкость.