– Надо забрать твои вещи, да и мои тоже… – На недоуменный взгляд Пауля, пояснил: – Я их вынес…

Действительно, в густом бурьяне, буйно разросшемся на месте взорванного дома, находилась спортивная сумка Грассера. Даже камеры были на месте. Рядом лежала вторая сумка. Мовсар посмотрел на журналиста и сказал:

– Теперь нам надо держаться друг друга. Ты не знаешь местности.

– И куда мы пойдем?

– В Веденское ущелье. Надо добраться до Сержень-Юрта. Потом доберемся до Агишбатоя… – Немного помолчав, спросил: – Ты не соврал насчет клада?

Пауль покачал головой:

– Нет. Мой дед охранял его. Золото принадлежало Хасану Исрапилову.

Мовсар вздрогнул:

– Исрапилову?.. Тогда тебе не стоит попадать в руки Доку! Пошли…

Журналист решил довериться чеченцу. Выхода все равно не было. Спросил:

– Как тебя зовут?

Парень ответил уже на ходу:

– Мовсар Темрикоев…

Закинув сумки на плечи, они перемахнули через пустынную улицу и скрылись за развалинами, рискуя каждую минуту подорваться на заложенной мине или фугасе…

Фээсбэшник влетел в комнату к Канарису с криком:

– Сбежал! Чертов немец сбежал!

Из-за спины Солдатова, все еще разгуливающего в форме майора ОМОН, выглядывало растерянное лицо солдата, который не успел задержать его и доложить, как положено. Вагурин, который всего полчаса назад вновь лег поспать, встал и потянулся. Он был в пятнистой тенниске и брюках. Махнул рукой своему бойцу. Дверь сразу закрылась. Вновь сел на постель и принялся обуваться. Затем натянул пятнистую куртку на широкие плечи. Пригладил пятерней ершик волос и посмотрел на расстроенное лицо фэбса. Сквозь смачный зевок спросил:

– Как? С территории?..

Стрелок плюхнулся на стул. В сердцах грохнул кулаком по столешнице:

– Один из омоновцев исчез вместе с ним. Судя по всему сговорились…

Канарис неожиданно расхохотался:

– Вот это номер! Сбежать средь бела дня прямо из расположения ОМОН. Ну, деятели! А ты куда смотрел?

– Я его в восемь на допрос вызывал…

Полковник сел за стол. Из графина налил воды в стакан. Напился. Оставшееся выплеснул на ладонь и протер лицо:

– Что-то узнал?

Солдатов молча наблюдал за ним. Хмуро ответил:

– Отказался говорить. Пришлось назад отправить. Через полтора часа решил снова вызвать, а его и след простыл…

Вагурин хмыкнул:

– Н-да… Это не с нашими говорить… Придавил – расколется… Кто-то что-то видел?

– Один из чеченцев говорит, что сержант Темрикоев зашел в здание тюрьмы без пяти девять.

– Как я понимаю, этот Темрикоев и исчез…

– Правильно понимаешь.

Канарис посмотрел на часы:

– Сейчас десять пятнадцать. Следовательно они могли уже исчезнуть из города. Это хуже. Откуда родом этот сержант, выяснил?

– Из Агишбатоя. Я его личное дело прихватил. Полковник Фазиев дал. В первую чеченскую против нас воевал. В эту кампанию успешно действовал против бывших дружков. Принимал участие в арестах и убивать убивал. Если он решил к боевикам вернуться – это для него гроб…

Полковник откинулся на спинку кресла. Закинул руки за голову и замер. Стрелок не стал его беспокоить, уже зная за приятелем такую особенность раздумывать. Вагурин резко расцепил руки, положил их на стол и уставился на Солдатова:

– В общем так. Я пока ни хрена понять не могу. Единственная версия – деньги! Наверняка немец пообещал ему крупную сумму. Ты не спрашивал, как этот Темрикоев к деньгам относился? Жаден?

Солдатов покачал головой:

– Я тоже об этом думал. Версия отпадает. Мовсар относится к деньгам спокойно. Тут что-то другое… Знаешь, что мне один парень сказал?

– Не тяни!

– Немец и Темрикоев глазами похожи, да и внешность, говорит, сходная.

Канарис вскочил из-за стола: