Про меня за разговорами все забыли, а мне было жарко, и я не знала, что мне делать. Выручил меня опять мой брат Саша. Он снял меня пальто и боты, затем взяв за руку, отвёл на кухню, где стряпала их домохозяйка Соня. Увидев меня, тётя Соня запричитала:

– Ой, ты ещё больше исхудала, ну прямо горе какое-то! Тебя ж теперь откармливать надо, а то прямо страх на тебя смотреть.

Вот теперь, когда я чуть успокоилась и решила, что я красивая, тётя Соня вдруг заявляет, что на меня страшно смотреть. И опять страх сжал всё моё существо в комок, который каким-то образом отозвался спазмом в желудке, и уже знакомое чувство тошноты овладело мной. Но я постаралась изо всех сил его подавить, судорожно сглатывая подступившую сладкую слюну. Поэтому, когда тётя соня предложила нам блинчики с вареньем я сразу же отказалась, чем очень огорчила тётю Соню.

– Дитятко ты моё родное, да как же ты поправляться будешь? Надо больше кушать и будешь ты тогда красивой девочкой.

Но я не поддавалась на её уговоры и выпила лишь стакан молока, в то время как Саша выпросил лимонаду и пил его с нескрываемым удовольствием.

Потом, видимо, шла череда неярких событий, которые не отпечатались в моей памяти, а затем снова яркая вспышка, которая отпечаталась в сознании на всю жизнь. Этой яркой вспышкой в детском сознании было посещение маминых родственников на Украине. Первым впечатлением от прибытия в город Миргород к родственникам тёти-мамы было то, что я, как мне показалось, разучилась понимать людей. Я испугалась и подумала, что я опять чем-то заболела.

Как только все приехавшие вошли в дом маминых родителей, а именно: мои мама и папа, Саша и его мама и папа, к нам на встречу, на большую веранд, вышло много не знакомых мне людей. Они все очень громко говорили. Особенно выделялась среди них, как потом выяснилось, мама моей мамы, а значит ещё одна новоявленная моя бабушка. Она буквально набросилась на меня с поцелуями и объятиями, и я в испуге спряталась за моего папу. А она продолжала громко говорить, указывая жестами на меня:

– Яка ж вона малэнька, да худэнька! Ну, нечёго, мы еи откормымо, и вона як уси диты будэ у нас справна.

Затем ко мне подошла тётя, очень похожая на мою маму и заговорила со мной, но я её поняла.

– Здравствуй малышка, меня зовут тётя Катя и я сестра твоей мамы. Я надеюсь, мы с тобой подружимся. А вот мои дети, – и она указала рукой на мальчика и девочку которые подошли вместе с ней, – их имена Коля и Тамара, они твои брат и сестра.

Для меня тогда это мало что значило, но большое количество незнакомых людей пугало. В довершении всего под конец ко мне подошёл самый старый из присутствующих мужчина, взял меня за руки и, притянув к себе проговорил:

– Ну, дайте ж и мени подывитыся на це малэ чудо! Так ось ты яка, Полинка! Ну, шоб ты знала, я твий дидусь и звуть мэнэ Охтыс. Як ты прыидешь до нас литом, то мы з тобою будэмо ходыть на пруд по рибу и козу пасты.

И опять я ни чего не поняла, и мне стало не по себе, но меня снова выручил брат Саша. Он подошёл ко мне и сказал:

– Ты их не бойся, они вполне нормальные, просто мы приехали на Украину и они говорят на украинском языке, он не сложный и ты скоро научишься их понимать. Дедушка и бабушка очень добрые и весёлые. Я к ним приезжал на лето, было здорово, они мне всё разрешали и ни за что не ругали.

Всё что происходило потом, не переставало поражать моё сознание. Вскоре все сели обедать за очень большой длинный стол. А вокруг стола стояли не стулья, а большие лавки со спинками. На стол ставили глиняные тарелки, глиняные стаканы, кувшины и каждому подали большие деревянные ложки.