Он молчал. Таня заметила:

– Ты занят.

– Нет. Подожди. Пойдешь, когда кончится дождь.

– Подумаешь, дождь!

Он знал ее достаточно, чтобы понять: вышла она просто так.

Таня же подумала, что их вечно открытый гараж, этот парень, его братья – часть картинки, которую она видела каждый день. Она засмеялась. Саша посмотрел вопросительно.

– Сколько себя помню, ты всегда здесь… Однажды вы играли в футбол, – Таня махнула рукой в сторону, где улица расширялась, образуя небольшую площадку. – Ты был самым маленьким. Я сидела вон там и смотрела, как вы играете. Замерзла вся, но не уходила. А потом сбегала домой и надела колготки и кофту. И так хорошо было…

– Что, футбол?

– Нет. Колготки и кофта. Человеку для счастья немного надо! – Таня снова засмеялась.

Саша отвернулся, пряча улыбку.

– Это кто тут ржет? – щуплый парнишка заглянул в гараж со двора. – Ну-ну…

– Мой брат. – Саша закрыл дверь во двор.

– Знаю, Ванька.

Саша подумал, что она сейчас уйдет и ему этого не хочется.

– Ты никогда не была с нами…

Она задумалась. Это выглядело бы странно: в их компании девчонки не водились.

– Потому что ты живешь в неправильной стороне! – заявила Таня.

– Как это?

– Так это.

Он вытер руки. Мотнул головой, приглашая пройти. Она сняла капюшон и направилась следом. Часто в дождливые дни родители друзей пускали их шумную компанию на веранды, в летние кухни, в цокольные этажи, которых в домах по этим крутым склонам было немало. Саша толкнул дверь, ведущую из гаража во двор. Там под навесом штабелями были сложены доски. Он устроился на них с ногами, и Таня нерешительно опустилась рядом. Саша сидел молча. Это оказалось легко – молчать с ней.

«Почему я здесь?» – подумала Таня. И вспомнила, как он подошел, когда она сидела на лавочке в своих невеселых раздумьях. Мысли сами собой соскользнули в грустную сторону. Настигнутая знакомыми чувствами, она замерла, глядя в одну точку.

Такое выражение ее лица не было Саше внове. Оно возникало у нее только в минуты одиночества. С друзьями – никогда.

Таня перевела взгляд на Сашу, навес, доски. В ведро, подставленное под слив с крыши, текла вода. «Это то, что есть на самом деле», – подумала она. Зазор между воображаемым миром, куда она пряталась, и реальностью пугал больше всего на свете. «Есть только то, что окружает меня сейчас, и больше ничего, ничего. Только такой, единственный вариант». Этот момент осознания был как всегда ужасен. Ни рассказать, ни объяснить это кому-то она не стала бы и пытаться. В такие моменты Таня всегда старалась переключиться на что-то другое. Быстро, насколько возможно. Саша продолжал молчать. И она спросила:

– Ты знаешь Инку?

– Конечно. Я их всех знаю, мы учимся в одной школе.

– Никогда не видела тебя с ними вместе.

Саша пожал плечами. Он был старше их компании всего на год или два. Но представить себя проводящим время так же, как они, для него было невозможно.

– Что у тебя в голове? – спросил он и смутился.

И она вдруг почувствовала свою власть над ним.

– У меня? У меня – ум. А еще мусор всякий. Белиберда, – Таня расхохоталась, а Саша недоверчиво улыбнулся.

– Слушай, ты когда-нибудь врешь? – вдруг спросила она в лоб.

– Да, – ответил он просто.

– Ого!

– Чего «ого»?

– Откровенно.

– Все врут.

– Ну и зачем?

– А вот ты зачем?

Таня так и замерла. Ее тонкие пальцы сжали край доски, а глаза… как они смотрели… В это невозможно было поверить. И Саша не поверил, оставшись в неведении о впечатлении, которое произвел.

– Я сочиняю. Почему? Не знаю. Хочется.

– Чего хочется?

– Ну, – протянула она уклончиво, – интересно…

Он молчал.

Таня улыбнулась и рассказала историю про молодого человека на военной службе, его любовь и переплет, в который тот угодил, добавив страстей и ужасных сцен. Ловко вырулив к счастливому концу, она вопросительно посмотрела на Сашу.