Стояла весна, но вокруг была только пыль, духота, размолотый в труху цемент, остатки кирпича, засохшая трава и редкие кустарники. И вдруг, как самое настоящее чудо, цветущий жасмин… если это жасмин, конечно. Не пришло в голову изучить флору и фауна региона, куда по глупости отправилась.

Ляля довольно зажмурилась, не в силах сдержать улыбки. Вдруг, совсем рядом, раздалась автоматная очередь, оглушая и накрывая волной вселенского ужаса, мгновенно выдернув из благостного настроения, напомнив, где она.

– Всё хорошо, – прокомментировал Виктор, который и выпустил очередь рядом с окаменевшей от страха Лялей.

Она скосила взгляд туда, куда показывал капитан, распахнула в отвращении глаза, нервно облизала губы. На земле, в паре метров от неё, лежала расстрелянная в упор змея, рефлекторно дёргая длинным хвостом, демонстрируя миру раскуроченные кровавые внутренности.

– Ядовитая дрянь, – услышала она.

Ляля тяжело сглотнула, перевела взгляд на спокойно стоящего Виктора, который невозмутимо протягивал ей букет, счастливо улыбаясь. Перегнулась, схватившись за живот и показала всё, что ела за сегодняшний день, прямо на бежевые мужские берцы.

8. Глава 8

Ляля сидела в медсанчасти, куда пришла сразу после обеда, принести вкусного Михе. Ему мало, что было можно, но она старалась хоть чем-нибудь побаловать приветливого, словоохотливого парня. С койки он ещё не вставал, выходить никуда не мог, потому гостям радовался, как ребёнок.

Придя, застала там майора, беседующего с Анатолием Юрьевичем. Рядом крутилась Даша, стреляя глазками в Вячеслава Павловича, тот время от времени отвечал на переглядывания, улыбаясь краешком губ.

Отчего-то Ляле стало неприятно, вроде причин для недовольства не было, но противный холодок прошёлся по спине. Захотелось остановить это безобразие. Хотя… ну какое же это безобразие? Даже если майор женат, а Даша замужем – происходящее не Лялиного ума дело. Люди взрослые, сами разберутся.

– Привет, – заглянула она за штору, где лежал Миха.

Тот широко и радостно улыбнулся, заёрзал, пытаясь сесть, опершись на высокую подушку. Михе явно осточертело сверлить глазами потолок без возможности поболтать с живой душой. Из развлечений нашлось пара книжек, но читать он не любил. Несколько же соседних коек были пусты, хорошо, естественно, что пусты, но скучно до зубного скрежета.

– Привет, – засиял Миха. – Что нового в мире?

– В мире всё старое, – вздохнула Ляля. – Я тебе вишнёвый джем принесла, вкусный. У тебя нет аллергии на вишню?

– Не, у меня ни на что аллергии нет, а в этом джеме вишни нет. Вот тётка моя варенье варит из вишни… ароматное, вкусное, с кислинкой. Встретимся на гражданке, я тебе три литра привезу, чтобы надолго хватило. А сейчас давай сюда джем, сладкого охота, сил нет. Одной преснятиной кормят, – полушёпотом пожаловался он.

– Эй, больной, чем мы недовольны? – раздался насмешливый голос Даши. – Не объешься, смотри.

– Прямо объешься этим, – Миха скептически покрутил небольшую упаковку джема. – Хочешь? – вежливо предложил он Ляле, прежде чем нырнуть ложкой.

– Нет, спасибо, – засмеялась та в ответ.

Она уже видеть не могла шоколадно-ореховую пасту, горький шоколад, мёд и джем этот, будь он клубничным, вишнёвым или апельсиновым. Ужасно хотелось свежих огурцов, рукколы и почему-то настоящего испанского сальчичона, но свои желания и жалобы Ляля держала при себе.

За шторой послышался приглушённый разговор. Даша что-то говорила Вячеславу Павловичу, кокетничая, тот тихо отвечал, заставляя Лялю напрягать слух. Откуда такая реакция, интересно?

– Здрасте! – раздался бодрый голос Славки. – Какие люди! Наше вам с кисточкой, товарищ майор.