– Ты Её отец… – вопроса не было, только ответ. —Ты… ты мой дед!

– Каин Иерихонский, брат Авеля, тот, в чьих руках брат железной свирели – нож.

Небо над городом-столицей мира проводов засияло последней каплей света гибнущей звезды. Небо над Вавилоном, такое же, как и в первый день появления здесь Каина, готовилось стать последним щитом для своих творений, живущих под ним.

Спеши, Каин, спеши. Неведомый Творец подписывает твой новый приговор, и новая, ещё более страшная участь, чем твоя и участь твоей дочери, ожидает твоего внука.

Спеши.

Мартин, наконец, встал с кровати. На пол железными складками со скрипом осыпалась минуту назад бывшая тканью металлическая груда пледа. Спали и последние черты котёнка – втягивалась под кожу чёрная шерсть, а пушистый кошачий хвост обращался в сгусток проводов-подключений, давно вросших в сеть Тени.

– Да, я твой дед, я отец Смерти, которую ты знаешь как матушку-Тьму. И у нас нет времени для родственных чувств, лишь ещё одно дело, в длинной цепи. Мы – звенья, пойми. Но лучше забудь. Придёт наше время, и мы останемся просто звеном на чужой дороге. Нами, нашим родом всегда играли, и, боюсь, будут играть и дальше. Но сейчас, я чувствую это, есть возможность, а может, и вовсе наступило время мстить.

Мартин прошёлся по комнате, не понимая, не желая понять, что сейчас Космос, кто же ещё мог бы сотворить такое? Побег первого убийцы… Надвигающаяся гибель родного мира… Сам мир проводов… Космос играет им. Мартин поднимался по ступеням своего неверия, не желания понимать то, что говорит этот воронебородый старик. Человек-легенда, что никогда не существовал, оказался его дедом.

Остановился. Человек-легенда не пропал, только замолк. И диоды алых глаз Каина разгорались всё больше в последнем рассвете этого мира.

Вслушался. Человек молчал. Но мысли его были громче всех звуков (а их, поверьте, было миллионы), что сейчас переполняли мир Проводов.

…Творец, создавая мир, создал и оружие для его уничтожения. Нас, род Иерихонцев. Всё случилось, как и было задумано им: я дал рождение Смерти, впустил с его молчаливого согласия ту самую Тьму из-за пределов первого Мира в самую суть мироздания. Это именно я поселил её в Расальхате, Городе забытых богов. Но Творец не ожидал, что Смерть породит новую жизнь. Род Каина продолжился. Мой род пошёл дальше, чем род Дитя Человеческого. И пусть мы лишь звенья в длинной цепи, наш род будет отомщён, пусть и чужими руками.

– Мартин, я видел сон: там была твоя дочь. Был город в горах чуждого даже этой оцифрованной реальности мира. Война или иной одновременно подвластный и неподвластный людям катаклизм унес акоритовые шпили того города и почти всех его жителей в вечность, в память. Там был Ворон, что помог случиться невозможному – приходу Творца в мир плоти. И там была наша месть – похожая на обоюдоострую глефу. Холодная, как и подобает мести.

Там заканчивается «Аэльферо», Сотворение. Время пролить сон в реальность. Идем, – и Каин протянул внуку правую, ещё живую, органическую руку, как протягивал он тысячи секунд назад руку к своей дочери Смерти.

– А если не пойду? Может быть, хватит? Ты, мой предок, давно стал звеном цепи. Цепи зла. Но я не хочу становиться ещё одним звеном. Что если на мне она прервется? – Мартин отступал назад, шаг за шагом, практически упираясь в белую стену мира-квартиры.

– Иного пути нет. Чувствуешь? Как обнажают наш Клинок – железный нож уже нашел нового владельца. Мы вместе становимся богом в Клинке, но мы не будем служить. Мартин, мы вместе направим нож в сердце Творца, пусть и вложив его в чужую руку. Но только вместе, иначе этого не сделать. Вместе. Юность и старость. Желание мстить и умение прощать.