Мы шли по тротуару самой прекрасной улицы Нунтиса. Широкий перекрёсток с супермаркетом на одной стороне, жилой дом екатерининской эпохи на другой, а главная достопримечательность – наш бар. В общем, козырное место для жителей муравейника, что стоял на углу с обвалившейся штукатуркой. Хотел бы я жить в той квартире, чей балкон выходил прямиком на перекрёсток, ведь от туда целый город был как на ладони. Живи я там, меня бы в своё время не отпинала банда Султана, ведь я бы чаще возвращался домой – идти-то тут максимум полкилометра. Хотя, я думаю, жители не знали, что там есть бар, потому что со стороны перекрестка виднелась обратная сторона «Старухи в блеске», точнее светлая сторона в виде ресторана «Пушкинское перо». Да, вот такая у нас в городе двоякая жизнь: с первого взгляда тут кругом заведения с дорогим сервизом на столах и блюдами по цене дневной выручки «Старухи», а чуть погодя открывается новое видение города – его тёмные делишки в местах куда более кровожадных. Впрочем, я вновь ухожу глубоко в лес.

Мы подошли к пешеходному переходу, и она повернулась ко мне, а я увидел её блестящие и одновременно дрожащие очи.

– Я живу с обратной стороны вот этого дома – думаю, что дальше мне не потребуется твоё сопровождение. И да, спасибо. Меня зовут Роза, если что.

Я почувствовал, как что-то вырывается наружу, как река внутри меня стремится сорваться с обрыва, превратившись в водопад, ведущий в бездну. Нужно было заговорить. Или, по крайней мере, сказать, что она мне нравится.

– А я Ролан. Ну, я тогда пойду…

– Стой! Пока не загорелся зелёный… Я должна кое в чём признаться.

«Вот он – мой шанс! – подумал высушенный мозг – После её признания я тоже все скажу».

– Ты очень сильно нравишься Софье, – сказала она.

– Кто такая? – спросил я.

Она вскинула руками, а на лице у неё было написано «все вы, мужики, одинаковые». Она сделала этот жест и побежала через дорогу. Я лишь смотрел ей вслед, и, как только отвернулся, послышался громкий свист. Мне пришлось оторваться от раздумий, в которые я впал, пожалуй, впервые за год.

– Она работает в дневную смену! – сказала она. Эту фразу было едва слышно, ведь нас разделяла дорога не очень-то бесшумных автомобилей.

Далее я помню, как она помахала мне рукой и, утонув в пальто, убежала за высокий ободранный дом. Вот такая «love story».

Спустя два дня я нашёл в себе силы прийти в бар к трём часам. До конца рабочего дня этой самой Софьи оставался час, если не меньше. Я почему-то не мог выбросить её из головы с того момента, как мы распрощались с Розой, про которую я, кстати говоря, также не мог прекратить думать (она мне понравилась, но как сестра что ли). Я зашёл в зал, и тысяча косых взглядов пала на меня, и рой стрел вонзился в мою душу – это всё Фрол, по-прежнему недовольный нашей «бесплатной» посиделкой двумя днями ранее.

– Ну что, Ролан, чем порадуешь?

– В каком смысле?

Фрол ткнул пальцем в людный зал. Там собралась огромная толпа, будто наступила Пасха, Рождество или Новый год. Я не понимал, что происходит до тех пор, пока не разглядел знакомые длинные волосы. В тот день в баре было много женщин, и все они держали в руках полные бокалы вина. Я даже вспомнил винный запах, который встретил меня у самой двери «Старухи».

– Что он делает? – спросил я.

– Угощает граждан вином, – сказал Фрол. – А ты так умеешь?

– Старик, мы же всё оплатили вчера. Ещё и чаевые оставили. Ты его хочешь просто ободрать!

– Да с чего вдруг?! Он сам сюда зашёл, а я просто нахмурился в знак остывающей обиды. Парень в ответ сам предложил как-то загладить вину.