– Вы, наверное, ошиблись…

Девушка не просто смотрела, она рассматривала его. Впрочем, лицо ему показалось смутно знакомым.

– Вы…

Девушка не дала договорить. Она толкнула дверь, вошла в коридор и прошла в комнату.

Ему ничего не оставалось, как закрыть дверь и последовать за ней.

– Пьёте? – произнесла она, увидев початую бутылку.

– Нет… Вообще нет, – засмущался он, так как рюмки на столе не было, и было очевидно, что он пил из горла.

– А рюмок у вас нет? – спросила она, оглядываясь вокруг. Затем прошла к серванту, вытащила два хрустальных бокала, вытерла салфеткой, налила коньяка и села в кресло, подвинув один бокал в сторону дивана, где он до этого уютно устроился.

Он, пассивно следуя её воле, уселся на диван, ожидая дальнейшего развития событий. Желудок ещё поднывал, и он отпил из бокала.

Она свой бокал выпила залпом и опустила глаза, как бы собираясь с мыслями.

– Чем могу быть полезен? – спросил он. Ему начинала надоедать эта сцена.

– Да уже, собственно, ничем.

Он начал раздражаться.

– Послушайте…

– Я просто хотела на тебя посмотреть.

– Посмотрела?

Он сделал жест в направлении двери.

Девушка смутилась.

– Вы мой отец…

– Что? – он рассмеялся. – Дорогая, не получится. Я не могу быть отцом. Я решил эту проблему много лет назад, чтобы не обманываться. Так что не знаю, что там тебе наплела твоя мать, не верь ей. А лучше скажи, чтобы рассказала правду. Как её зовут, кстати?

– Не могу, – тихо ответила она.

– Что не можешь? – в его голосе уже звучала сталь.

– Спросить не могу. Полгода назад. Рак. Её звали Евой.

Её глаза наполнились слезами.

Ему стало неловко, и очень хотелось, чтобы этот фарс наконец закончился.

– Ладно, расскажи всё, что пришла сказать. Я послушаю.

Девушка налила себе ещё, отпила и быстро, на автомате, как будто долго готовилась к этой речи, стала рассказывать:

– Я всю жизнь считала Алика своим отцом. Хотя они расстались с мамой, когда мне было три года. Мама растила меня сама, но он помогал немного. И денег подкидывал, и сидел со мной, когда мама была на дежурстве. Потом он женился, у него родились свои дети, и он… отдалился. Я очень обижалась, ревновала и иногда даже ненавидела его. А мама говорила, что он в целом благородный человек и прочее… Потом она заболела, и мы остались совсем одни, понимаете? И я тогда очень сильно разругалась с папой. И она рассказала, что мой отец – это вы. Просто ваши родители не приняли бы её. И ваш папа договорился со своим подчинённым, что он женится на ней в обмен на карьеру. Мама вышла замуж. Он вступил в партию, сделал-таки небольшую карьеру. И я подозреваю, что деньги, которые мы получали от него, были от ваших родителей. Потому что я сверила по датам. Пока ваш папа работал, мама получала какие-то деньги и не работала. А потом он умер, и денег стало меньше, и мама пошла работать. А потом она что-то ещё получала и… кто-то ей помогал. Думаю, ваша мама. Моя… бабушка. Но когда мама заболела, не стало и её. И…

Девушка разрыдалась.

Он понял. Понял, почему мать просила у него денег. И почему выпросила второй ноутбук, под предлогом того, что потеряла первый. Хотя вот он – стоял на столе в кабинете отца. И зачем ей нужна была крупная сумма на «поехать с подругой в санаторий». Хотя если бы она там была, то скорее всего её бы обследовали и сейчас она была бы жива… Теперь он понял, почему лицо девушки показалось знакомым…

– Мне от вас ничего не нужно. Просто увидеть и познакомиться. Хотите тест ДНК?

– Не нужно. Ты на неё очень похожа. На маму. На мою маму. Твою я помню очень смутно, прости…

«…»

«Дочь… У меня есть дочь. Но как? Как она могла так меня обмануть? Как ты могла это скрывать, мам? Что это было? Ты же сама требовала от меня внуков, не зная, что после этой истории я сделал вазэктомию».