Не дожидаясь ответа (вернее, справедливо решив, что от такого предложения подчиненный в любом случае отказаться не сможет), Костик вызвал черный «мерседес» сервиса «Wheely», заставил Влада бросить ноутбук на рабочем месте и кокаиновой ракетой ворвался в стылую сентябрьскую Москву.

Ехали долго. Костик завел сагу о том, как важно ни на кого в жизни не рассчитывать, кроме себя, – он то ли недавно прочитал об этом какую-то модную книгу, то ли, что вероятнее, сходил на тренинг личностного роста.

– Ты понимаешь, старый, – в речи гендира вдруг прорезалось бумерское выражение, – каждому из нас на каждого из нас насрать. Только ты сам можешь протянуть себе руку помощи! Точнее, не, как там было, только ты можешь открыть свою внутреннюю дверь к успеху! Такому, старый, реальному успеху, не то что как мы тут с говна сметану собираем…

Влад согласно мычал, кивал в кожаной темноте «мерседеса» и мечтал напиться. Называется, пообщались.

Вечеринка «Калейдоскопа», когда они наконец добрались до нее в одиннадцатом часу, успела принять мутный и агрессивный оборот. Укатываемый клиент уже уехал спать (ну как, «спать»; на самом деле, в бордель в гостинице «Пекин» в сопровождении директора «Калейдоскопа» по развитию бизнеса), а оставшиеся в клубе словно разом лишились всех тормозов. Владлен пил с кем-то противную горькую текилу, потом переходил на вино, трезвел после расчерченных кем-то из гостей прямо на столе дорожек и снова накидывался липкими, зато бесплатными коктейлями. Костик про него моментально забыл и ушел нагружать своим «помоги себе сам» стайку пьянющих тружениц диджитала у бара.

Резко сорвавшийся в алко- и наркоштопор Владлен вдруг почувствовал себя ужасно одиноким и захотел домой; была надежда, что удастся хоть немного поспать и прийти в себя перед завтрашним рабочим днем (Костик, разумеется, завтра забудет собственное снисходительное отношение к тендеру и заставит переделывать злосчастную презу в стотысячный раз).

Как он оказался в такси (обычном, не «Wheely»), Влад не помнил. Мелькали фонари, звучали какие-то псалмы на страшном древнем языке (водитель-азиат включил радио на свой вкус), машину мотало. Влада, кажется, в какой-то момент едва не вырвало. Челюсти ныли от того, как сильно он стискивал зубы. Время остановилось: сейчас могло быть и два, и четыре, и шесть часов утра. Влад пытался посмотреть время на лок-скрине телефона, но не мог сосредоточиться на цифрах – а когда мог, тут же их забывал.

Дома лучше не стало.

Он походил по коридору, врезаясь плечами в стены, заплакал по неизвестной причине, ударил кулаком в стену. За входной дверью вроде бы кто-то завозился («Соседи вызвали полицию!» – мелькнула первая за много часов трезвая мысль). Влад грохнулся на колени и прижался ухом к бордовому кожзаменителю. Ничего не услышал. Вскочил и на пьяном кураже рванул на себя входную дверь.

На лестничной площадке никого не было.

Потом возня началась уже за запертой дверью хозяйской комнаты. Там кто-то сначала скребся, а потом вроде как начал дергать изнутри ручку (снаружи она оставалась неподвижной).

– Сука! – закричал Владлен, вскочил и рванул по коридору.

Споткнулся.

Упал. Лязгнули зубы. Во рту появился приторный привкус позапрошлого коктейля.

– Впусти, – прошептали из-за двери запертой комнаты. – Открой.

Влад подавил рвотный рефлекс, скрипнул зубами и со всей силы врезал ногой по двери.

– Уйди! Тебя нет! – прохрипел он, давясь слезами и коктейльной рвотой.

После стремной вечеринки «Калейдоскопа» события начали развиваться с невероятной скоростью. Определилась дата тендера – он должен был состояться через неделю, то есть буквально вот-вот. Владлен решил бросить пить и употреблять – мысленное исключение он сделал только для дудки, денег на которую, правда, всё равно не было.