Пока я нагло рассматривала брюнета, напрочь позабыв о приличиях, он также блуждал своими нереально–прекрасными глазами по моему лицу. Я настолько осмелела, что не потупила взор, смущаясь, а наоборот, улыбнулась и закусила нижнюю губу.

Ответом на этот мой жест был шумный выдох брюнета. Сильван стремительно подошел ко мне вплотную и, обхватив своими ладонями мое лицо, жадно впился в губы. Внизу живота тут же заныло какой–то сладкой истомой, и я невольно застонала, чем вызвала рычание у мужчины. Он опустил одну руку мне на талию, крепко прижав к себе.

Голова закружилась от удовольствия, и я лишь сильнее прижалась к его телу, ощущая грудью каждый мускул, который дрожал от напряжения. Распахнув губы, начала активнее отвечать на поцелуй, усиливая томление внизу живота и разжигая непривычный костер между ног. Потерев их одну о другую, попыталась прогнать удивительное, новое ощущение, которое отвлекало от потрясающих губ молодого человека. Тщетно. От этого движения печь стало только жарче.

Сильван прервал поцелуй и посмотрел мне в глаза, тяжело дыша. Я разочарованно вздохнула, а он подхватил меня на руки и куда–то понес. Предприняв попытку увидеть, куда мы направляемся, я обернулась назад.

В это время парень уже приблизился к кровати и аккуратно уложил меня. Я, не отрываясь, смотрела в его глаза, которые завораживали. Он наклонился, и мы снова слились в поцелуе. Рука Сильвана стала гладить меня сначала по плечам, а потом, осмелев, опускалась все ниже, заставляя сердце бешено колотиться в груди, из которой снова вырвался сладостный стон и…

Я открыла глаза.

***

Проснувшись, никак не могла сообразить, где сейчас нахожусь? Почему вокруг темно? И куда же делся молодой человек, который сводил меня с ума?

Беспощадный жар между ног снова и снова возвращал меня к нестерпимому желанию забыться удивительным, страстным сном, но… Но звуки лязганья ключей и хриплые, тошнотворные голоса монсогров, слышимые уже довольно близко, не давали погрузиться в царство Дарсониса, чтобы вновь очутиться в объятиях Сильвана.

“Чертовы чудовища! Бафос бы вас всех забрал! Разом! И прямо сейчас! Такой потрясающий сон… Единственная возможность побыть с любимым. А они приперлись так не вовремя и вырвали меня из его сильных, но таких нежных рук и лишили упоительных ощущений его пленительных губ,” – подумала я раздраженно.

Стало так нестерпимо обидно, что от разочарования чуть не заплакала. Было невероятным блаженством видеть любимого, трогать его волосы, кожу, чувствовать его, сводящие с ума, губы и содрогаться от неистового желания чего–то большего. Между ног вдруг стало влажно, но горячее томление не отпускало по–прежнему.

В этот момент монсогры подошли к темнице, в которой сидела Агнесса. Поняла это, потому что их гоготание стало слишком уж близким. Ружана испуганно дернулась и вскочила на лежанке, прислонившись спиной к стене. Она стала нервно теребить подол своего платья, встревоженно оборачиваясь то на меня, то на решетку нашей темницы.

– Они же не за нами? – шепотом произнесла она и тихонько всхлипнула.

– Нет. Конечно, нет. Не переживай, – попыталась успокоить я девочку, прошептав едва слышно.

Малышка согласно кивнула и доверительно прижалась к моей груди. Я положила руку ей на голову и ласково провела по волосам. Вдруг раздался скрежет засова и скрип открывающейся решетчатой двери.

– Эй, ты! Подъем! Пора к хозяину. Долго он тебя искал, – зычно заорал Безсон. – Свяжи ей руки. Быстро!

– Я не твои приказы исполняю! Так что, нечего тут командовать! – огрызнулся Невзор. – Руки ей веревкой стяну не потому, что ты так захотел! А потому, что хозяин приказал.