– Подожди, – заговорила я, перебивая его. – Подожди! Вы ничего не сказали твоему сыну о шансе, который может спасти ему жизнь? Вы решили без него получить для себя удовольствие наслаждаться общением с ним? Вы лишили его возможности принимать решение? Как же так?!

– Мы очень любим его, понимаешь? Ты бы смогла любимого человека отправить в лапы смерти?

– Нет, я не могу тебя понять. У каждого человека есть право самому принять решение. Я не смогу не сказать об этом твоему сыну завтра. Если ты считаешь, что он не должен знать, не бери меня с собой. Объяснишь мальчику как-нибудь, почему я не пришла, – я назвала его мальчиком. Мне показалось в тот момент, что мы вместе отвечаем за его жизнь.

– Я должен подумать… Тебя отвезти?

– Нет, мне здесь недалеко.

– Уже поздно. Я отвезу, не спорь, – а я и не спорила. – Если захочешь что-нибудь мне сообщить, звони до десяти вечера. Если позднее, пиши на почту, – он отправил сообщение с адресом электронной почты.

Проснулся до рассвета. Он не мог оправиться от вчерашнего разговора. И хотя внешне он оставался спокойным, внутри все взрывалось. Как будто какая-то бестия вселилась в него. Что она такое говорила: они в свое удовольствие хотят лишить человека возможности принять собственное решение? Да нет же, любить – значит делать лучше! Но ведь она права: кто сказал, что это лучший выбор?

Он ходил от окна до двери. И думал, думал. Вспоминались слова доктора: «Вы можете испытать великое счастье быть рядом с ним, или горькую муку, лишившись его. Выбор за вами. И вам с ним жить, с вашим выбором!». Слишком малым был шанс. Она предлагала решение, альтернативы. Смелости сказать это сыну ему недоставало.

Оставаться одному было не по себе. Солнце не спешило показывать свои первые лучики. Он включил компьютер, увидел письмо: «В любое время можешь звонить! Буду тебе рада».

Позвонил.

Я взяла трубку сразу. Проснулась полчаса назад, лежала и думала: «Он не показывал виду, но внутри него бушевал вулкан страстей. Кажется, что он не знает такого обращения. Но я должна была это сказать. Он просто слишком любит своего мальчика, чтобы не бояться потерять его».

– Я слушаю.

– Не спишь?

– Нет, жду твоего звонка, – я не соврала. С момента прощания я только и ждала, когда он позвонит. Даже во сне снилось, что бегу к телефону.

– Хочешь позавтракать? Я заеду за тобой.

– Приезжай ко мне, я все приготовлю.

– Хорошо. Полчаса, и я у тебя…

Все было само собой разумеющимся, как будто так было всегда. Я не знала, что он любит. Приготовила сэндвичи с курицей и тунцом, порезала сыр, достала джем, заварила чай. Накинула кофту и вышла на улицу. Спускаясь по лестнице, чувствовала его приближение. Бывает же такое!

Шел теплый летний дождь. Припарковаться было сложно. Сейчас почти все стараются оставить автомобиль около подъезда. Местечко нашлось не близко. Пошла навстречу ему. Он вышел из машины, и весь мир как будто встречал его! Ужасно хотелось взять его за руку, но я не сделала этого.

– Доехал без пробок. Оказывается, и у нас такое бывает! К тебе приехал голодный волк, – шутил он.

– Все готово, завтрак ждет, – я открывала дверь в квартиру.

И смотрела на него. Счастливая-счастливая! Кажется, если завтра не будет, все уже было. Это мгновение, эти минуты длиннее и важнее другой жизни. Его глаза светились теплотой, взгляд обволакивал и уносил в прекрасное. Когда смотришь на него, думать о чем-то или о ком-то просто невозможно.

– Ты можешь сказать сыну то, о чем говорила мне? Я хочу, чтобы он понимал, почему мы приняли такое решение, чтобы не судил. И еще мне очень страшно. Я никогда никому не говорил, что очень часто я боюсь, – он говорил, не поднимая глаз. – Просто, как последний трус, боюсь, что мои действия не принесут того результата, который жду и который ждут от меня. Я занимаюсь спортом, там легче добиться рекордов, а покорять вершины в жизни – это гораздо труднее. Когда я берусь за какое-нибудь дело, боюсь, что в случае провала вокруг все будут осуждать, что не смог, не сумел, – он посмотрел на меня. – Только разложив все по полочкам и исключив риски, принимаю решения. Ты согласна помочь?