И в этот раз его буквально сшибло с ног сильнейшей волной страха, от которой он закрыл глаза и затрясся, выронив посох и рухнув на пол. По голове будто били здоровенной палицей. Драмар обхватил голову и пополз обратно.

Боль и страх почти сразу утихли, стоило ему отползти на три шага назад.

Тут и стражи не надо, – мелькнуло в голове у Драмара, – И так не пройти.

Вторая попытка подойти к камню закончилась так же, как и первая – неудачей. Едва расстояние между стариком и камнем сокращалось до девяти шагов, как на него накатывали волны страха, которые он не мог одолеть. Сердце начинало колотиться как бешеное, с тела тек ручьями пот, а голова начинала раскалываться от боли.

Когда он сидел, в голове всплыл межевой камень, вот только что именно с ним связано, какое воспоминание – Драмар не знал. Знал одно: тут он уже был. За этим камнем, а не перед ним.

Оставался главный вопрос – все ли камни вызывают такие волны страха, или может есть прореха? Может, есть камень-пустышка?

Почти две недели ушло на проверку дюжины камней. И все они работали, насылая волны страха. Камней-пустышек не было.

Именно на последнем камне Драмар вдруг решил – раз для страха нет реальных причин, значит он ненастоящий. А раз он ненастоящий, значит, можно попытаться обмануть тело, обмануть сознание и внушить себе, что страха не существует.

Он шагнул дальше. Девятый шаг.

Восьмой. Нога застыла, давление на старика уже было колоссальным. Каждое мгновение тело так и норовило против воли взять и со всей прыти рвануть обратно, подальше от этого проклятого камня.

Еще один шажок, – с трудом и кряхтя, убедил он себя. Страх продолжал накатывать. Пришлось даже схватиться за сердце – так больно оно закололо.

Следующие полшага оказались предельными для его тела.

Нога застыла, не в силах ни ступить вперед, ни вернуться назад. Тело словно спазмировалось одной огромной судорогой.

Пять секунд. Столько Драмар боролся со страхом и со своим телом, не обращая внимания на боль.

Тресь!

На шестую секунду в голове будто что-то хрустнуло и голову пронзила ярчайшая вспышка, заставившая ослепнуть. Драмар потерял сознание.

Пару мгновений он пребывал в странной тьме, в которой не было ни боли, ни страха – а потом он увидел воспоминание. Оно было цельным, живым, настоящим, а не блеклым и рваным как обычные его воспоминания.

Длинная цепочка гоблинов, почти в несколько тысяч, растянулась в движении в огромном тоннеле и двигалась вперед. Впереди шел старик с посохом-клешней и по плечо татуированной рукой, а за ним – отряд молодых Охотников, реагирующих на малейшую опасность.

Это же я! – запоздало пришло к Драмару осознание.

Опека была излишней. Старик и так своим звериным чутьем знал, где опасность есть, а где ее нет. И для этого ему не нужны были глаза: он ощущал это всем телом, силой своей Крови. Именно поэтому он был Ведущим, и вел все племя вперед по запутанному Подземелью ища безопасное место.

И все эти несколько тысяч гоблинов, от молодых до старых, полагались на него, на его чутье.

Драмар искал убегающему племени новую, безопасную пещеру. На удивление, такие существовали – не занятые крупными хищниками пещеры, вблизи которых были источники воды. А для племени больше и не надо.

И сейчас он нашел такое место.

Впереди, посреди тоннеля торчал небольшой, ему по грудь камень. Старик подошел к нему, осмотрел…и двинулся дальше.

Идти пришлось еще несколько часов, прежде чем они дошли до огромной пещеры. И это место источало такое редкое в Подземельях чувство безопасности.

Драмар с облегчением выдохнул. Больше года племя скиталось, пока они наконец не наткнулись на что-то действительно подходящее.