– Хм… – пробормотал Драмар, осматривая посох со всех сторон. Значение насечек было понятно, – это прожитые годы. Одна насечка равна одному году, – Ну и сколько вас тут, посчитаю что-ли…

Что-что, а считать он, в отличие от подавляющего большинства гоблинов, умел хорошо.

– Десять… Двадцать…Тридцать…Сорок…

Для облегчения счета, он на каждом посчитанном десятке загибал палец.

Пятьдесят… Шестьдесят…Семьдесят…Восемьдесят…

Драмар всё считал и считал.

Через десять минут свободные пальцы на руках и ногах закончились.

– Двести…Теперь по новой.

Через пять минут счета пошла третья сотня. Насечек было много, они испещряли посох по всей длине мелко-мелко, почти вплотную друг к другу. Еще десять минут Драмар считал, с каждым счетом холодея всё больше и больше от осознания абсурдности и невозможности ситуации, потому что на посохе было уже пять сотен насечек.

–Пять сотен…– произнес вслух старик, застыв в неподвижности.

Он знал, что гоблины столько не живут. Сорок лет – много для обычного гоблина, для Охотника срок вдвое больше.

Сколько же всего я забыл и сколько не вспомню…-подумал Драмар.

Глядя на возящуюся в пыли малышню он вновь попытался вспомнить свое детство. Почти час Драмар сидел, насупив брови, глубоко погрузившись в себя.

– Мда…– протянул он вставая.

Ничего он за это время не вспомнил. Значит, нужно было действовать как-то иначе. Обратиться к памяти тела и выйти за пределы пещеры. А желательно дойти до межевых камней, обозначающих выход в открытое Подземье.

Драмар двинулся прочь с окраин. Путь предстоял долгий, так что придется изрядно поднапрячь свои старые ходули. Он так громко и устало вздохнул, что несколько изгоев, лежащих на полу, вскинули головы.

Обойти стражу оказалось непросто, пускать в дальние проходы дряхлого старика она не собиралась. Так что Драмар просто нашел место, где стража была менее бдительна и с азартом играла в кости, распивая на троих какое-то ободряющее дух зелье.

Собравшись с силами, одним рывком Драмар сумел незаметно прошмыгнуть. После чего шумно выдохнул. Этот небольшой рывок отнял силы.

Отдалившись от входа на сотню-другую шагов, он уже спокойно начал опираться на посох, не боясь, что его услышат.

Вот теперь начиналось самое тяжелое. Путь до границ племени.

Ему везло. Никаких опасностей не встречалось. Всё-таки Охотники совсем недавно подчищали близлежащие к пещере тоннели и новые твари еще не успели расплодиться.

До межевого камня он брел почти полдня. Долго. Приходилось делать вынужденные остановки.

Наконец, впереди, прямо посреди тоннеля показался толстый и широкий камень высотой по грудь старику.

– Дошел таки…– пробормотал Драмар, застыв шагах в двадцати от камня.

Каждый крупный тоннель заканчивался межевым камнем. За него заходить запрещалось всем без исключения. Напрасное предупреждение, учитывая, что желающих окончить свою жизнь в пасти дикого зверя не было, а стража следила, чтобы дети и такие старики как он не покидали пещеру.

Дорога и стены заросли мелкой растительностью, а в ней мелькали такие же мелкие безобидные насекомые. Никакой зримой опасности.

– Ну…Пошли…

Старик зашагал вперед. Двадцать шагов…Десять шагов…

С этого расстояния Драмар уже мог разглядеть выбитые на камне символы, смысла которых он не знал..

Сердце почему-то начало бешено колотиться.

Что со мной? Почему тело так потеет?

Старик вытер выступивший пот и шагнул.

И застыл, не в силах сделать больше ни шагу.

Страх. Дикий страх сковал его тело при попытке приблизиться к камню на расстояние девяти шагов.

Однако старика это не остановило. Он попытался сквозь страх, пот и головную боль сделать шаг.