– Я не пойду. – Ран стянула ботинки и нырнула в спальник. – Никакой еды. Ноги болят так, что хочется плакать.

– Держись давай. Впереди три тысячи ступеней. – Рока потрепал девушку по плечу. – Но солидарен: сразу отправлюсь спать. Вы не против, если мы устелимся рядом с тобой и Амэей?

– Амэя предпочитает уединение. Я, впрочем, тоже.

– Как скажете. – Рока неловко переступил с ноги на ногу и утянул Пина, не успевшего сказать ни слова, за собой – на другой участок отшиба. – Приятных снов! – крикнул он уже издалека.

– И вам того же! – помахала Амэя, искренне радуясь тому, что они с Ран будут ночевать вдвоём. – Мы, конечно, сели за какими‐то кустами, но зато на это место больше никто не зарится. Прекрасно! – Она забралась в свой спальник и зевнула. – Ты разбудишь меня?

– Да. А ты меня? Если я усну, как сурок.

– Разумеется. Спи с удовольствием!

– Спи с удовольствием!

И ночь накрыла Амэю тёплым коконом, завлекая в долгий беспробудный сон…

Хлоп.

Она проснулась резко и тяжело. Всё тело почему‐то вспотело; к нему противно липла одежда. Амэя, недовольно вздыхая, выбралась из спальника и села на песок. Стянула плащ. Рубашка и жилет были насквозь мокрые. Девушка огляделась: костёр был давно потушен, а Арамиса нигде не было видно. Амэя, убедившись, что её из-за кустов не разглядеть, стащила одежду и открыла рюкзак в поисках новой. На дне обнаружилась огромная хлопковая плотная кофта. Молясь, чтобы в ней не стало слишком жарко, Амэя оделась и сложила мокрые вещи в стопку.

Хлоп.

Звук заставил её обернуться. Среди гущи тропических деревьев пробивалось слабое свечение. Оно манило за собой, несмотря на жуткую атмосферу этой тёплой ночи. Амэя вгляделась в темноту и, в душе сожалея о своём поступке, погладила спящую рядом Ран по лицу.

– Проснись, пожалуйста.

– М? – Ран перевернулась на бок и приоткрыла глаза. – Амэя? Что случилось?

– Пойдём посмотрим, что там такое. – Девушка кивнула в сторону леса. – Что‐то светится, и хлопки странные слышу. Может, Арамис колдует?

– А если это опасно? – не до конца проснувшаяся Ран всё равно мыслила здраво. – Может, останемся и поспим?

– Тогда тем более стоит проверить. И рассказать Арамису.

– Не улавливаю логики в твоих словах… Но ладно. Пошли. Только ради тебя.

– Спасибо! Кстати, ты не вспотела?

– Ничуть. Время, конечно, тёплое, но не настолько. А ты почему не в плаще? – Ран протёрла глаза и недоумённо уставилась на подругу. – Простынешь.

– Я горячая, как печка. Не понимаю, что стряслось. Но у меня мокрые насквозь рубашка и жилет. Пока без плаща похожу.

Ран притронулась губами ко лбу Амэи. Отпрянула.

– Температура хорошая. Что ты так?

– Не знаю. Пошли, а то провороним.

Девушки, держась друг за друга, двинулись средь деревьев, откуда всё ещё слышались причудливые хлопки.

Пару раз Амэя дёргалась от неожиданности и тут же ловила подозрительный взгляд Ран. А между тем свечение становилось всё ярче и отчётливее и в конце концов пробилось между последними деревьями. Взору подруг открылась небольшая поляна, на которой горел белый, полупрозрачный костёр. Над ним, склонившись, сидел человек.

– Дедушка Арамис? – прошептала Ран, подходя ближе.

– Как же, – насмешливый голос разрезал тишину. – Садитесь.

Амэя застыла как вкопанная, не веря своим глазам. На неё смотрел Кеншин: кремовая рубашка, нахальный взгляд угольно-чёрных глаз и светлые, почти белые волосы. Он жестом указал на пенёк напротив костра и протянул к нему руки. Ладони потонули в белом пламени, как будто парень опустил их под воду. Костёр защёлкал, и Амэе показалось, будто с каждым хлопком её сердце всё сильнее проваливается в пятки.