– Понимать что? – прошептала она.

– Что любовь – это не эмоция. Это фундаментальное свойство Вселенной. Такое же, как гравитация или свет. Когда я смотрю на тебя, я вижу не просто женщину – я вижу свою вторую частицу. Мы запутаны, Джейн. На квантовом уровне.

– Но ты же говорил…

– Я ошибался. – Его пальцы впились в ее плечи. – Мы не можем просто расстаться. Даже если разнесемся по разным концам галактики. Даже если… – голос сорвался, – даже если один из нас умрет. Потому что в какой-то параллельной реальности мы все равно будем вместе.

– Это же просто уравнение! – закричала она, и слезы брызнули из глаз.

– Нет. – Он прижал ее ладонь к своей груди. – Это единственная правда, которую я знаю. Ты чувствуешь? Это не мое сердце бьется. Это наше. Одно на двоих. Навсегда.»

Он закрыл главу, и на мгновение в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов на стене. Пальцы Престона непроизвольно сжали страницы, будто пытаясь удержать ту странную смесь восхищения и недоумения, что поднялась в его груди.

Физика и человеческие чувства… Казалось бы, что может быть более далеким друг от друга? Формулы и эмоции, расчеты и страсть. Но Амели каким-то образом удалось соединить эти противоположности, показав их неразрывную связь. Престон задумался: ведь действительно, разве законы притяжения между людьми не подчиняются тем же фундаментальным принципам, что и гравитация? Чем сильнее сопротивление – тем мощнее притяжение. Чем больше расстояние – тем невыносимее разлука.

"Уравнение Дирака…" – прошептал он, проводя пальцем по строчкам. Квантовая запутанность – когда две частицы остаются связанными независимо от расстояния. Разве не так происходит с людьми? Эти невидимые нити, что соединяют души вопреки времени и пространству…

Он откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. В голове всплывали образы: Амели, нервно кусающая губу во время совещаний; Амели, яростно спорящая за каждую запятую в тексте; Амели, случайно облившая его кофе в тот первый день… И эта же Амели написала такие проникновенные строки о вечных связях между людьми.

Престон открыл глаза и снова взглянул на рукопись. Это было не просто хорошо написано – это было что-то большее. Каждое слово дышало такой искренностью, такой глубиной понимания человеческой природы, что он буквально физически ощущал это. Как будто Амели нашла способ выразить те чувства, которые все испытывают, но никто не может описать.

"Кто ты на самом деле?" – подумал он, перебирая страницы. Талантливый редактор, оказавшийся талантливым писателем? Или, может быть, все было наоборот – писатель, временно работающий редактором?

Он посмотрел на часы. Рассвет уже размывал ночные тени за окном. Где-то в этом просыпающемся городе спала женщина, способная превращать сложные научные концепции в поэзию человеческих отношений. Женщина, которая, сама того не зная, только что перевернула его представление о себе.

Дни летели незаметно, работа продвигалась хорошо, плодотворно – Амели казалось, что она наконец-то на своем месте! Они с Лорой из отдела маркетинга быстро сблизились. Она была классная: веселая, остроумная и на удивление простая, без той показной холодности, которой часто страдали сотрудники издательства. Они болтали в перерывах, делились сплетнями и каждый день ходили в кафе напротив офиса на ланч.

Сегодня Амели ковыряла вилкой листья салата в прозрачном пластиковом контейнере, ловя каждое слово Лоры. Кафе, как всегда в обеденный перерыв, было переполнено, но их столик в углу оказался относительно тихим. Они обсуждали последние офисные новости: новый проект отдела дизайна, слухи о возможном повышении зарплат и, конечно, личную жизнь коллег.