Под диктовку еле шевелящего губами мужа, Аксинья собирала вещи в сумку дрожащими руками. Когда супруги остались одни в спальне, Аксинья не выдержала. Прижалась к Роману, обвив руками шею и прошептала еле слышно дрожащим голосом:

– А вдруг ты не вернешься?

Он ничего не ответил, только посмотрел на нее своим пронзительным взглядом, в котором безошибочно читался упрек.

Скорая помощь увезла Романа в больницу, а Аксинья осталась дома наедине со своим внезапно обрушившимся горем. До отъезда мужа, она прочно удерживала слезы под замком, но теперь ее более ничего не останавливало. Она закрылась в ванной комнате, включила воду, чтобы не пугать детей, и позволила потоку слез вырваться наружу.

Не было сил стоять. Сначала она села на пол, а потом, когда сложно было удерживать тело в вертикальном положении, легла, сотрясаясь от непрекращающихся рыданий.

Тем временем автомобиль скорой помощи мчался на всех своих лошадиных силах по скоростной кольцевой автодороге в сторону больницы. Роман лежал на специально оборудованной койке и думал, что данный момент у него больше шансов погибнуть в аварии, чем от онкологии.

В приемном покое уже никто не торопился: больше двух часов пациент провел в ожидании, пока его, наконец, не отправили на УЗИ сердца.

Изучая выведенные на экран внутренности Романа, врач вдруг воскликнула:

– Как вы лежите? В таком состоянии сердце просто плавает и человек начинает задыхаться.

Причиной такой реакции было невероятно большое количество жидкости в перикарде – околосердечной сумке. По всем показателям, сердце могло остановиться в любой момент, поскольку такое количество жидкости перикард не должен был в себя вместить, а сердце не должно было выдержать подобную нагрузку.

Пришли еще два врача-кардиолога. Посовещавшись, решили срочно везти в реанимацию и готовить пациента к операции.

Дав волю чувствам, выпустив несколько литров слез, Аксинья взяла себя в руки, полная решимости действовать. Первым делом, взялась за поиски врача: хорошего, проверенного, который не подведет. Набрала текстовое сообщение подруге, с минимальной информацией о случившемся, а также с просьбой расспросить своих многочисленных друзей и приятелей о наличии знакомых онкологов. После необходимых слов поддержки и сочувствия, подруга принялась за дело.

Далее необходимо было сообщить печальные новости родным. Сложнее всего было справиться с информированием свекрови. Однако, она перенесла услышанное довольное стойко, ободряя и поддерживая Аксинью, отчего вызвала у нее очередную порцию горьких слез. Пришлось снова приводить себя в чувства.

Опомнившись, Аксинья принялась за дела. “Надо себя занять, надо отвлечься” – дала сама себе установку и, утерев слезы, заглянула в комнату к детям.

– Котята, одевайтесь скорее, мы уже везде опаздываем! – сказала Аксинья самым жизнерадостным голосом, на который только была способна в сложившейся ситуации.

Субботние занятия детей уже начались, когда семейка в неполном составе забралась в автомобиль и неспеша тронулась с места. В любой другой день, Аксинья бы вся извелась, переживая из-за опозданий. Поторапливала бы детей, возмущалась бы любителями неспешной езды по дорогам крупного города, пыталась бы проскочить перекресток на желтый свет. В любой другой день, но не сегодня.

Зазвонил телефон. Мама. Предложила забрать детей из секций и оставить у себя на ночевку. Аксинья согласилась. А после вернулась в пустую квартиру. Свободная от повседневных обязанностей и неотложных дел, способных отвлечь от самых темных мыслей. Как только закрылась входная дверь, на нее обрушилась истерика такой силы, которую ей не приходилось испытывать до сих пор.