– Вы знаете, Джейн, когда я вернулся из Зоны-5 в первый раз… – тут лифт снова звякнул, и двери скользнули в стороны. Девушка, ни секунды не заинтересованная в продолжении истории, неожиданно повернулась к Малышу. На такую короткую и такую бесконечную секунду её серые глаза потеплели.

– Удачи! – негромко сказала она Малышу и вышла в коридор со стенами, отделанными, как в дорогом отеле, тёмным деревом и красным бархатом.

Двери закрылись, и лифт потащил оперативников вверх.

Жокей с сочувствием положил Кремню руку на плечо.

– Ладно, не переживай, брат, – добродушно сказал он. – Можешь трахнуть мою мамашу. Она как раз полгода назад умерла.

Кремень скинул его руку, но всё равно засмеялся. Малыш сжал губы, чтобы они не разъехались в улыбку, и заметил, как то же самое делает отец, при этом качая головой.

– Как будто аналитики лучше нас! – с обидой фыркнул Кремень, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я всё понимаю, девятый этаж, белая кость, но нос-то чего задирать? Как будто это мне каждую неделю мозг просвечивают! На наличие когнитивных угроз и…

Седой кашлянул, показал глазами на потолок кабины. Гладкое стекло лампы было на самом деле мембраной микрофона, который записывал даже их дыхание. Кремень привалился плечом к зеркалу и засвистел, безуспешно пытаясь подражать игравшей в лифте мелодии. Малышу она напоминала музыку из супермаркета, где он работал прошлым летом, когда тренировал маскировку под гражданского.

Монетка с лицом президента других Соединённых Штатов гуляла по пальцам Кремня. Малыш понимал, почему тот нервничает. Слишком резко их выдернули. Обычно после получения вызова дураки добирались до Стеклянного Дома своим ходом, на раздолбанном «Форде» с открытым кузовом. А тут в их глушь пожаловал чёрный вертолёт. Серьёзная, похоже, заваривается каша.

Малыш взглянул в зеркало на как всегда невозмутимого отца. Никто бы не сказал, что тот старше сына всего на двадцать лет. Седому обычно давали все пятьдесят, хотя в прошлом октябре ему только исполнилось сорок. Белыми, как шкура йети, его волосы стали, когда он вернулся с Кремнем из Зоны-5. Он был единственным, кто побывал в Зоне дважды.

«Если хочешь кому-то позвонить, попрощаться, сказать, что любишь, звони сейчас. Не откладывай», – сказал Седой Малышу перед вылетом. Малыш помотал головой, и отец протянул ему руку, помогая забраться в кабину. Когда они взлетали, Малыш посмотрел сверху на их дом и понял, что чёрный вертолёт не отбрасывает тени.

С лёгким толчком кабина лифта замерла. На табло над дверью светились цифры 42.

Сорок второй этаж Стеклянного Дома. Малыш мечтал побывать на нём с детства. Он вырос, слушая истории отца, Кремня и Лиса про аномалии и артефакты – объекты SCP, которые искала, хранила и изучала Организация. Большинство этих историй, более увлекательных, чем сказки и комиксы, начинались на сорок втором этаже. Так, например, он узнал, что монетка-талисман Кремня попала к оперативнику из параллельной Вселенной, где деревенские дураки предотвратили ядерную войну.

Даже когда некоторые из историй обрекали Малыша на ночные кошмары, такие как Тофет или Старая Ярмарка, любопытство всё равно оказывалось сильнее. Когда Малыш подрос, он стал понимать, что охота за SCP-объектами была не только приключением, но и важной и опасной работой.

Многие артефакты, далеко не такие безобидные, как монетка Кремня, сами по себе были хуже, чем все запасы ядерного оружия на планете. Их называли «объекты класса Кетер», а глобальные катастрофы, которыми они грозили, в Организации носили кодовое обозначение «Событие класса K».