Завещание Шекспира

«Я, Уильям Шекспир из Стратфорда-на-Эйвоне, в графстве Уорик, джентльмен, в совершенном здравии и полной памяти (слава Всевышнему!), привожу в порядок дела и выражаю мою последнюю волю и мое завещание таким образом и в следующей форме:…я отдаю и отказываю моей дочери Джудит сто пятьдесят фунтов ходячей английской монетой, которые должны быть ей выплачены следующим образом: сто фунтов в виде ее приданого через год после моей кончины, с выдачей дохода в два шиллинга с фунта, которые она будет получать в течение всего времени, пока означенная сумма не будет выплачена полностью после моей смерти; а остальные пятьдесят фунтов, как только она согласится принять. <…> Кроме того, я завещаю моей упомянутой сестре Джоанне двадцать фунтов и весь мой гардероб, которые должны быть ей вручены через год после моей смерти, и отдаю ей в пожизненное владение стратфордский дом, где она живет, а также все службы, с выдачей ежегодного дохода в двенадцать пенсов. Далее я завещаю каждому из ее трех сыновей, Уильяму Харту, Томасу Харту и Майклу Харту, сумму в пять фунтов, уплаченную им через год после моей кончины. Сверх того, я завещаю вышепоименованной Элизабет Холл всю мою столовую серебряную посуду (за исключением моего большого серебряного вызолоченного кубка), которую включаю в число завещания. Далее я завещаю бедным названного местечка Стратфорда десять фунтов; г-ну Томасу Комбу – мою шпагу; Томасу Расселу, эсквайру, – пять фунтов и Фрэнсису Коллинзу, джентльмену из местечка Уорик в графстве Уорик, – тринадцать фунтов шесть шиллингов и восемь пенсов; эти суммы должны быть выплачены через год после моей кончины. Сверх того, я завещаю Гамлету Сэдлеру двадцать шесть шиллингов восемь пенсов на покупку перстня; Уильяму Рейнольдсу, джентльмену, – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов для покупки перстня; моему крестнику Уильяму Уокеру – двадцать шиллингов золотом; Энтони Нэшу, джентльмену, – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов; и г-ну Джону Нэшу – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов; и каждому из моих товарищей – Джону Хемингу, Ричарду Бербеджу и Генри Конделу – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов для перстней. <…> Кроме того, я завещаю моей жене вторую из лучших моих постелей со всею принадлежащей к ней мебелью. Сверх того, я завещаю моей дочери Джудит мой большой серебряный вызолоченный кубок». (1616)

Стихотворение А.С. Пушкина «Арион» не сразу оформилось в том виде, в котором оно сейчас знакомо всем нам. Вот один из любопытных примеров изменения автором первой редакции текста.

Заключительная часть этого произведения включала изначально следующие стихи:

Затем Пушкин, очевидно, недовольный слишком сильным выделением слова «гимн» за счет постановки на нем сверхсхемного ударения и желая крепче связать начальную и конечную части стихотворения, меняет две строчки:

Но не удовлетворяется этим – в результате чего возникает итоговая, знакомая всем нам редакция:

Именно эти две последние правки особенно интересны с точки зрения психологии творчества. Мы, кажется, вправе предположить, что в обеих редакциях решения о замене слов были продиктованы в первую очередь соображениями звукописи.

Заменив сперва «гимн» на «песни», Пушкин меняет и «выброшен» на «вынесен», поскольку это позволяет ему создать межстиховой звуковой повтор: «выНЕСен – пЕСНи». Однако найденное решение не устраивает его, возможно, по одной из следующих двух причин.