Но Алекс лишь перешла на бег. Она уже очень боялась непонятной решительности мужчин, их намерения не были сюрпризом. Она же… Она была уже взрослой…

Прямая аллея стала вдруг до невозможного длинной. И никого, кроме них, потенциальной добычи и преследователей, не было. Стук её низких каблуков рассеивался в чистейшем воздухе.

Ей показалась настоящим спасением боковая аллейка, в которую она вбежала, уже не обращая ни на что внимания. И не останавливалась до тех пор, пока, уже в другой стороне, не послышался глумливый гогот компании мужчин, с которыми у Алекс получилось разминуться. И, удаляясь, они всё обсуждали:

– Ненормальная какая —то! Вечно тебя психованные привлекают, дружище!

«Психованная» переводила дыхание, вцепившись в ремешок сумки.

***

В замочной скважине повернулся ключ. Александра открыла дверь квартиры и встала одной ногой в коридоре, другой – в прихожей. Улыбнулась, глядя под ноги:

– Привет, Бакс, я тебя снаружи слышала!

В ответ на её приветствие пёс по кличке Бакстер опять завилял хвостом из стороны в сторону, дождался, когда хозяйка войдёт, и с радостным визгом бросился к Алекс в объятия, чуть не сбив с ног.

– Ну-ну, малыш, – пёс, стоящий на задних лапах, был с ней практически одного роста, – что, соскучился без меня?

Бакс подтверждающе залаял, хотя опустился на четвереньки, когда Алекс потрепала любимца по холке. Пёс —единственный смотрел на неё озабоченно, по – человечески, словно зная, что с ней случилось что-то неприятное. Он немного скулил и повизгивал, словно в знак честнейшей солидарности.

– Всё нормально, Бакс, не переживай! – успокоила она, на ходу снимая плащ, а пёс, будто не поверив её словам, лёг на пол, уложил голову на передние лапы и принялся наблюдать, как Алекс надевает домашнюю обувь. Она наблюдала за ним исподлобья.

– Пошли со мной? – вопросительно позвала она. Бакстер при первом звуке её голоса вскочил, опять вильнул, соглашаясь, хвостом.

– Идём, мой умница! – Алекс ещё ласково почесала пса за ухом.

***

Алекс слышала, как в кухне Бакстер радостно гоняет по полу миску с водой, вдоволь утолив жажду. Сама она, наполнив стакан молоком, ушла к себе. Немного посидела на постели и прошла к книжному шкафу, хотя совсем не собиралась читать. Пошарила по полкам рукой и выудила на свет старый фотоальбом. Со всех страниц на неё смотрела одна и та же улыбающаяся девчонка, то совсем малышка, то уже подросток лет четырнадцати.

Алекс, улыбаясь, рассматривала снимки. Потом жизнь в фотографиях оборвалась. Юношества никто не запечатлел на пленке, но оно навечно было выжжено в памяти…

Она, пожалуй, много плакала сегодня, но хотела ещё и не сдержалась. Альбом, оставленный раскрытым, она положила рядом с собой, свернулась клубком на кровати, и долго плакала недетскими слезами.

Казалось, что много раз звонил телефон.

Нет, она недоступна…

***

Получилось ненадолго задремать. Потом её дремоту нарушил очередной телефонный звонок. Отвечать на вызов не хотелось, но Алекс притянула к трубке руку и села. Попыталась утереть лицо, но капли слёз застыли на коже прозрачной плёнкой, противно иссушив щёки.

«Майя».

Алекс набрала в лёгкие воздуха. Она, что, не всё ещё сказала?

– Слушаю тебя… – тихо ответила она.

В трубке говорили, а Алекс только слушала. Её спрашивали о чём-то, но она ни о чём не имела представления. Ей в который раз изливали душу, оставляя глубинные секреты под замком, снова правда и снова не вся! Можно ли упрекать? Свои секреты Алекс тоже надёжно хранила.

– Я приеду завтра, хорошо? – пообещала Алекс.

На вопрос подруги она ответила честно, поглядев через плечо на свой альбом.