Чего о нём, если быть честным до конца, никто не знал и не подозревал, а единственный, кто ещё мог на его счёт впасть в сомнения по причине не знания Крименция, Умник, не успел так о нём подумать. А всё из-за того, что Сленг поспешил закончить эту данную на обдумывание ситуации с Клименцием паузу, и озвучил вслух то, что он хотел сказать на его счёт.

– Клименций наш ответ всякому супергеройству, в которое столько сейчас вкладывается, что и не знаешь, какова истинная цель продвижения в массы идеи сверхчеловека. Хотят тем самым индивидуализировать подход к решению общественных вопросов? Повысить тестостерон и самооценку у индивидуума, давая ему надежду стать личностью? Или же всё предоставить решать кому-то другому? – задался вопросами Сленг, призадумавшись. Что видно не входило в его планы по ознакомлению с Крименцием, и он быстро переводит общее внимание на то, на что он хотел акцентировать внимание в Крименции. – Про таких как Крименций говорят: «Ломом опоясанный». Он сколько себя знает, подвязывает себя проволокой вместо ремня (а сейчас чем-то поколючей и по плотнее). Иначе не удержать в нём то, что из него так и рвётся наружу. – А вот это было лишне по мнению надувшегося Крименция, кто так удручился под прыск смешков из-за спины Сленга, кому сегодня вдруг вздумалось всё неудачно и не кстати шутить, вот он так не смешно и язвительно пошутил, вызвав в Крименции приступ недовольства и растерянности в той части себя, которая, как увидел Умник, и в правду скреплялась чем-то там условно железного исполнения, откуда и полезла наружу внутренняя и внешняя неудержимость Крименция в виде живота.

А Сленг, если и в чём не был замечен, то в своём неумении быстро собраться и сообразить на каком месте поставить точку. И Сленг, руководствуясь правилом: «Всё нужно давать в своей дозировке», оставляет Крименция наполняться возмущением отдельно от себя и переходит к последнему человеку из этой компании людей, с кем Умник ещё не был познакомлен.

– А это Молчун. – Подойдя к обособленно немного от всех стоящему человеку, ничем особенным в себе не выделяющемуся, представляет его Умнику Сленг. И как видит Умник по Молчуну, то он не демонстрирует со своей стороны нейтральность взглядов на него, а в нём так и проскальзывает некое недовольство и раздражение в его сторону. И Умник даже слегка озадачен таким проявлением антипатии со стороны Молчуна, с кем он точно нигде раньше не пересекался и ему не переходил дорогу. А вот на последней мысли Умник сбивается, вдруг натолкнувшись на то, что могло подвигнуть Молчуна на такие претенциозные взгляды на него.

– Это всё Пруф. – Вдруг догадался Умник. – Это он меня было назвал молчуном и тем самым заставил нервничать Молчуна. Явно не желающего делить с кем бы то ни было то, что он в себе несёт и был отмечен. И Молчун не настолько уверен, что я смогу должно держать марку молчунов, не проболтавшись. Что так в итоге и случилось. И я, как максимум, могу лишь претендовать на имя неразговорчивого человека, а молчун здесь только один – это он. Правда, это его всё равно не успокоило. – Остановился на этой мысли Умник, вглядываясь в Молчуна. Кто, нет никаких у Умника сомнений, точно так в его сторону думал и сейчас додумывал о том, с какой это стати и на каких-таких основаниях Пруф вдруг додумался их сравнить.

– Опять хочет навести побольше беспорядка и сумбура в наши головы. – С этими предположительными Умником мыслями Молчун бросил косой взгляд на ухмыляющегося Пруфа, и посчитал, что они не так уж далеки от реальности.

– Кто такой Молчун? – задался риторическим вопросом Сленг, поглядывая искоса на Молчуна. – Скажем так, его молчание само за себя скажет. И часто бывает так, что самое ключевое слово. – На этом моменте Сленг поворачивается лицом к Умнику и на этом ставит свою точку в этом ознакомительном мероприятии. Правда, эта его точка выглядит как многоточие.