Принцесса смутилась от навязчивого внимания. Она догадывалась, что с таким же усердием воспитательницы отбирают еду и одежду у сирот.

– Не стоит благодарить за пожертвования, – резко сказала Янина. – Я принцесса. Это мой долг.

Воспитательницы, удивившись её реакции, подошли к Авелине и заголосили:

– Миледи, как мы рады вас видеть! Дай Четыре Стихии вам здоровья и долгих лет! Дети, поблагодарите господ. Громче! Ну!

– Благодарим вас, леди Янина, леди Авелина и лорд Конан, – повторили выученные слова сироты. – Да наградят вас духи за всё, что вы делаете для нас!

В глазах детей плескался страх перед воспитательницами. Они боялись разозлить их. Ведь после визитов знати недовольство жизнью воспитательниц подпитывалось завистью, и необходимость самоутвердиться заставляла их вымещать злобу на сиротах.

Сердце Янины сжалось. Слух порезало плохо скрытое отчаяние детей. Воспитательницы шикнули на них и снова обратились к лордам:

– Всем ли вы довольны? Дети могут ещё стихи прочитать… Только благодаря вашей помощи мы живём! Не извольте гневаться.

– Меня всё устраивает, – молвила Авелина. – Сегодня я, мой дорогой сынок и невестка сделаем вам щедрые пожертвования. Конан, милый, подойди.

Оборотень брезгливо посмотрел по сторонам и приблизился.

– Какая скука, – пробурчал он. – Мам, что им давать надо?

– Сиротам – игрушки, воспитательницам – медные монеты, – пояснила оборотниха. – Стража, внесите ларцы с дарами!

Воины втащили в холл пять запылённых сундуков. Авелина открыла их, и Янина задохнулась от возмущения. В сундуках лежали поношенная одежда и поломанные игрушки.

– Детки, подходите за подарками! – воскликнули воспитательницы и подтолкнули сирот к леди Яронг.

Дети с наигранной радостью взяли игрушки, сказав заученную фразу: «Спасибо, госпожа. Дай Четыре Стихии вам здоровья!» Конан зевнул. Ему надоело стоять и изображать заинтересованность судьбами нищих.

– Где мои подарки сиротам? – поинтересовалась принцесса, не видя своих пожертвований.

– Дорогая, их забыли положить, – улыбнулась Авелина, передавая ребёнку плюшевую Гром-птицу с отвалившимся крылом. – Не обижайся. Порадуешь деток в следующий раз.

– Это вовсе не обязательно! – затараторили воспитательницы, пересчитывая медные монеты. – Вы и так много для нас делаете!

Авелина покровительственно улыбнулась. Янина сжала зубы, мечтая поскорее вернуться в Наккар. Лицемерие оборотних угнетало её. На их фоне даже Конан выглядел пристойно.

Воспитательницы ещё раз поблагодарили лордов и провели их в комнату, заставленную столами с едой. Для сирот были поданы тарелки с кашей, для господ – с мясом.

Лорды расселись и завели неторопливую беседу. Сироты накинулись на еду, стали отпихивать друг друга и ругаться. Ведь в честь визита господ в кашу добавили куски курицы.

Янине происходящее показалось дикостью. От негодования брови её взметнулись вверх, щёки заалели.

– Остановите их! – взмолилась принцесса. – Они же убьют друг друга!

– Миледи, кушайте, – улыбнулась воспитательница. – Дети играют. Всё в порядке.

– Не обращай внимания, – посоветовала Авелина. – Ты скоро привыкнешь. Сироты ведут себя отвратительно, потому что их родители были шлюхами или пьяницами.

– Вы довели детей до драки из-за тарелки каши, – возразила Янина.

– Я помогаю им! – возмутилась оборотниха.

– Нет, вы издеваетесь.

– Я подарила сиротам замечательные игрушки.

– Они вот-вот рассыпятся. Стражники, привезите из замка мои пожертвования!

Воины подчинились. На лицах воспитательниц отразилось непонимание. Впервые они увидели, что кто-то из лордов по-настоящему обеспокоен происходящим.