Когда мы подошли, Дуарт широко улыбнулся, и, кажется, помолодел лет на двадцать. Я заметила, что глаза у старика удивительно молодые, несмотря на множество морщинок вокруг. Он прошел вперед, мы за ним. Перейдя мостик и обогнув заросли густого колючего кустарника, мы вышли в поле. Это было замечательно разноцветное полотно из цветущих растений самых разных цветов и оттенков. Голубые незабудки, огненно красные маки, нежные ландыши и еще совершенно незнакомые сотни видов самых разных цветов. И весь этот великолепный ковер источал нежнейший волшебный аромат. Мне показалось, что я попала в рай.

– Наверно, так и выглядит рай! – воскликнула я.

Полина и Дуарт смотрели на меня улыбаясь, когда я в порыве чувств, упала на эти цветы, вдыхая и впитывая в себя этот неземной аромат.

– Я чувствую себя такой счастливой! – сказала я, и это было правдой.

– Не удивительно, ведь это поле зовется Долиной Счастья. Дуарт сорвал цветок и приколол его к моим волосам. – Пусть этот кусочек счастья всегда будет с тобой и напоминает тебе о том, что жизнь прекрасна, и всегда можно вернуться сюда и окунуться в это море счастья. «Я обязательно сюда вернусь» – подумала я.

Сразу за Долиной счастья нашим взорам открылся причудливый пейзаж. На каменистой, совершенно голой почве тут и там торчали песчаные глыбы. Некоторые из них были настолько высокие, что их вершины скрывались в облаках. Гессида взяла меня за руку и велела быть осторожнее:

– Почва, несмотря на свой каменистый вид, очень зыбкая. Иди строго за Дуартом, след в след, иначе можешь провалиться. Дальше я не пойду. Держись за Дуартом, иди по тропинке за ним. Когда попадешь в царство Тлена, никогда, слышишь, ни при каких обстоятельствах не называй своего имени, настоящего имени. Я мысленно буду с тобой. Ничего не бойся. Главное всегда помни, что тебе нужно вернуться в Долину Счастья!

Последние слова Полина-Гессида мне прокричала, так как я уже вовсю бежала за удаляющимся Дуартом, который, не оглядываясь, шел быстрым шагом по одному ему ведомой тропке. Мы молча шли след в след примерно полчаса. Ноги по щиколотку проваливались в зыбучую поверхность. Казалось, эти каменные джунгли не кончатся никогда.

Наконец, Дуарт остановился. Он прикурил трубку. Достал из своего мешка красное яблоко и протянул мне.

– Главное – ничего не бойся, – и это все, что было сказано им за последние полчаса.

Потом он отодвинул огромный валун, на котором сидел, в сторону (и откуда столько силы!?) Я заглянула в открывшееся отверстие и увидела ступеньки, круто убегавшие вниз. Мы долго шли потом по этим ступенькам. Я боялась коснуться склизских каменных стен. Ступени тоже были скользкие, и если бы не ободок со светящимися глазами, которым снабдила меня принцесса, я уже давно летела бы кувырком. Было очень темно и зябко. Запах плесени свербил нос. Воздух в подземелье был сырым и зябким.

Наконец, мы оказались на ровной площадке. Глаза уже начали привыкать к темноте. Дуарт нашел в стене какой-то крюк и потянул. Из стены вылез длинный каменный ящик, а может быть железный, я не поняла. Потом рядом он нащупал еще один крюк – из стены вылез второй ящик. Дуарт ловко запрыгнул в него и галантным приглашающим жестом показал мне запрыгивать в другой. Я похолодела. Нужно было лечь в этот гроб? Но делать нечего, и опасаясь остаться в этой темноте совсем одной, я быстро прыгнула в ящик, легла и ощутила всем телом, как могильный холод и темнота обступили меня со всех сторон.

Ящик начал двигаться. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. С грохотом и лязгом он уносил меня куда-то вперед и вниз. В голове шумело так, словно кто-то прямо над ухом бил друг о дружку две железные крышки от кастрюли. Голова, руки, ноги, все тело мелко вибрировали. Я уже не чувствовала холода. Меня сковал страх. Нет, это был первобытный животный ужас! Мне казалось, что я в могиле и никогда уже не выйду на свет божий. Не увижу солнца, не услышу пения птиц на рассвете. Не вдохну аромат чистого утреннего воздуха. Я почувствовала такую жуткую безысходность и тоску, что начала кричать. Но я не слышала себя – такой стоял грохот вокруг. «Ничего не бойся, все будет хорошо» – вдруг совершенно четко услышала я голос Гессиды, и мне стало как-то легче.