– Поиск одобрения. Попытка сбросить ответственность выражается не только в первоначальном заимствовании решений, но и в получении последующей оценки «А правильно ли я поступил?». Функция здесь таже: перенести ответственность за «правильность» решения на другого человека.

– Страх отвержения. В основе интроекции лежит необходимость контакта с другими людьми, ведь без них клиент потеряет собственную аутентичность, никто уже не сможет определить сущность человека и ему в итоге придется остаться наедине с самим собой, что вызовет нескончаемый поток тревоги. В связи с этим такой клиент, как правило, будет стараться поддерживать контакт с людьми и пытаться им угодить. Конечно, среди этих людей окажется и терапевт, которому такой клиент будет казаться идеальным, ведь он все слушает и даже выполняет все наставления. В этом смысле терапевт начинает в какой-то момент заменять отцовскую фигуру, таким образом поддерживая в клиенте его отказ от ответственности.

У терапевта интроекция может проявляться следующим образом.

– Поиск одобрения от клиента. Самооценка терапевта может чрезмерно зависеть от мнения клиента. Часто это выражается в перфекционизме терапевта, который замечает любые признаки недовольства со стороны клиента и в тоже время пытается сделать все, чтобы получить его одобрение. При этом основной задачей терапевта становится избавление от собственного дискомфорта, нежели оказание помощи другому человеку.

– Чрезмерная ориентация на мнение клиента. Терапевт под предлогом принципа «Надо следовать за клиентом» начинает менять условия и методы своей работы. Например, клиент может утверждать, что он бы хотел получить «готовый набор техник» вместо диалога, который задумал терапевт или, что он считает, что «необходимо сократить количество времени, за счет чего можно будет сократить и оплату» и терапевт подстраивается под новые условия. Это особенно явно проявляется с клиентами, у которых преобладает такая защита как эготизм; они, как правило, пытаются контролировать ситуацию и каждый раз нарушают сеттинг, что может заставлять терапевта подстроиться, таким образом воспроизводя дезадаптивные паттерны клиента, которые тот проявляет и в жизни.

– Преувеличенная опора на теорию, методы, сообщество. Некоторые терапевты неспособны принимать собственных решений в процессе терапии. Вместо этого они ищут опору в своих наставниках или «доказательности» метода. Причем они готовы следовать внешним указаниям даже если это противоречит их собственным ощущениям и мнению по поводы работы.

Еще раз отметим, что мы говорим именно о чрезмерной реакции, так как коррекция интервенций под влиянием обратной связи клиента, поиск совета у наставника и попытка опираться на обоснованные теории и методы – это вполне нормальное поведение психолога, которое выходит за пределы здорового, когда психолог теряет собственную аутентичность в работе.

Таким образом в рамках гештальт-терапии мы в первую очередь обращаем внимание на интроекцию как процесс вбирание материала из внешней среды, который приводит к подмене собственной аутентичности субъекта. В тоже время мы выделяем и интроекты в виде определенных ригидных убеждений, мыслей и представлений субъекта, которые часто являются основой для всех остальных прерываний. Действительно, многие последующие прерывания исходят из интроектов (но не из интроекции как процесса), например ретрофлексия содержит в себе конфликт между импульсом и запрет на его проявление, что приводит к сдерживанию; дефлексия также подразумевает подобный конфликт, но здесь индивид в качестве метода сброса напряжения выбирает отвлечение; при эготизме человеку проще закрыться в своих ригидных убеждениях и т. д. Поэтому нам необходимо четко разделять, где мы наблюдаем внутреннюю структуру в виде интроекта, а где сам процесс интроекции, причем как у терапевта, так и у клиента.