Многое несуществующее и химерическое претворяется существующим в этом мире, чтобы «запудрить» мозги народов, «наследство» которых, как писал А. С. Пушкин, «ярмо с гремушками да бич». Таким образом, налицо тенденция всеобщей«карнавализации» бытия. Тем не менее, жизнь –опасный карнавал, где всё происходит как бы «по-настоящему» (и ведь каждый, наверное, знает, что если в нём отрубают голову, то восстановить её не так просто, но и не невозможно). Цель героя, цель героя романа с собственной персоной, это слияние миров ради вселенского праздниканепослушания. Философ, что часто рассматривается как антипод и как побратим героя, придерживается, как правило, скептических взглядов – он сомневается во всём, и в этом его, философово, дело. Он циничен – вплоть до того, что иногдасомневается в самой реальности или же в её объективности, например. Философ, надо сказать, –это не герой, а герой –не философ, несмотря на их диалектическое единство, что проявляется на уровне архетипа. Философ есть некто, словно герой, вывернутый наизнанку. Философ есть пародия на героя во вселенском смысле, он – герой наоборот, он – существо ре-активное.

Совесть героя, или, как вариант, антигероя –безупречно чиста, философ же полон сомнений и тягостных размышлений (причём самых нелепых –например, о судьбе бытия). В самой жизни, что протекает в постоянной игре, которая разворачивается на сцене мирового театра, где все то и делают, что занимаются излюбленным своим занятием (лицедействуют, претворяются, играют), времени на размышления отводится не так и много (пусть и не очень мало), поскольку время постоянно уходит или вовсе –убегает (не склонны «лицедействующие» задаваться вопросами метафизического толка, ведь польза от них, как известно, не очевидна, а вред возможен, если не безусловен). Кто же сегодня, в настоящее время, которое куда-то всё время бежит, несмотря на нецелесообразность и всяческие предрассудки, связанные с формальными требованиями этого мира, будет предаваться не потехи ради метафизическим опытам своим? Герой, или, может, философ? Поскольку последний не боится жить в собственном обособленном ритме (и в собственном времени), он тоже в некотором смысле – герой. Кто он, этот герой? Быть может –это Я, быть может – Ты? Это может быть кто угодно, кто осмелился жить по совести, не взирая на постоянно изменяющиеся симптомы и приметы времени, не взирая на устои и обычаи общего –того как принято и как дозволено. На сегодняшний день хорошо известно, что так называемые «условности этого мира» всем, кто хочет быть героем, стоит презреть, не опасаясь при этом возмездия (тот, кто, встал на героическую стезю, должен отринуть сомнения и страх, коими преисполнен философ). Философы же, например, киник Диоген или Сократ, являются героями своего времени (героями своевременности) постольку, поскольку их время – эзотерическое.

Так или иначе, тот, кто слишком увлекается собственной персоной, находясь в поисках ответов на вопросы, которые могут казаться со стороны ничтожными по своему масштабу, отворачивается от всего мира, поворачиваясь к нему спиной, выпадая из общего времени, из со-временности, становясь претендентом номер один в герои (или в антигерои, аутсайдеры). При этом наш герой, образ которого расходится с привычным, тиражируемым в масс-культуре, образом, больше походит на злодея. Быть может он и не герой вообще, но пафос в том, что герой –это каждый демон, который скрыт внутри (героическое актуализируется тогда, когда скрытый демон становится внешним по отношению к нему, становится его инобытием как вещи). Да, мы действительно можем быть героями, пусть и хотя бы на день, и этот момент, который может длиться вечность, если мы того по-настоящему пожелаем, есть момент нашего настоящего (моего и вашего). Но поскольку всё не всегда есть то, чем кажется на первый взгляд, то «злодей» может обернуться героем, а герой злодеем. Героическая топика чистой совести, как измерение становления героического начала, предполагает различные инверсии, которые, впрочем, должны преодолеваться своевременно. Герой – это вовсе не тот, кто ориентируется на вечно ускользающую и призрачную в сути своей современность с характерным для неё настроением «тараканьих бегов», но тот вечно другой (или – всё тот же), который ориентируется на время, которое имеет первоочередное для него значение, ведь оно, самое это время, как некий драгоценный ресурс, может быть продано, а может быть конвертировано в золото, что не продается. Отсюда – он или она (герой или героиня), есть явление, или порождение, своевременности, которая, как понятие или как умозрительный концепт, я ставлю во главу угла «героической топики» (во главу одного из углов, коих пять или больше). Что она такое, эта героическая топика, мы будем разбирать далее, но сразу надо отметить, что своё времяесть у каждой живой души и для меня, как для автора, важно, чтобы каждый, кто ей обладает, захотел обнаружить это своё время, и объять его как своё необъятное. Герой чистой совести –герой своего времени, а значит, это – обычный человек, своего времени продукт, что пытается найти уникальное в себе, открыть душу, которая обнаруживается как сюрприз (ведь реальность полна сюрпризов). Герой чистой совести, таким образом, есть персонаж странный, но его непонятность (и, прежде всего, для себя) является залогом его становления, что говорит о том, что он в пути, что он не сдался (и не сдастся). Таков герой, с которым автор, понятное дело, себя самого не отождествляет.