– Стоп! – вдруг перебил Хельги, резко обернувшись. – Ты уверен, что это было УЖЕ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ?

– Уверен, – слегка удивлённо подтвердил Августус. – А что?

– А то! У нас не было с собой никаких газет, тем боле, буккенских. Мы не стали бы заворачивать в них еду. Типографская краска содержит много свинца, а он ядовитый. Аолен ругается… Скажи, Аолен?

Изменившийся в лице эльф согласно кивал.

– Ты хочешь сказать…? – начала сильфида.

– …Что кроме покойных Избранников и нас, сюда забрёл кто-то ещё, – завершила мысль Меридит. – Если только Бандарох не напутал со временем.

Как отнестись к этому выводу, радоваться, тревожиться или просто не придавать значения, никто пока не знал. А очень скоро и вовсе забыли, поглощённые более насущными проблемами.

Это была их первая ночь на берегу. Чудесная тёплая ночь. По тёмно-синему августовскому небу рассыпались белые точки первых звёзд – долго, целое лето не могли видеть их обитатели здешних мест. Тихо шуршали волны прибоя, глухо постукивали о прибрежные валуны. С Океана тянуло лёгким солёным ветерком, не способным развеять густой запах перепревших водорослей, разлившийся в тёплом влажном воздухе. Поверхность воды чуть мерцала зеленоватым светом; от камешка, брошенного в воду Ильзой, разлетелись сияющие брызги. Не верилось, что находишься у самых ворот грозных Северных Земель, а не где ни будь на западном побережье благодатного Аполидия. Лишь чёрные пологие контуры Безрудных гор, встающие на востоке мрачными громадами, напоминали о суровой действительности. Но думать о ней не хотелось. Настроение сделалось легкомысленным и беспечным. Было так приятно растянуться подле костра на песочке, ещё хранившем дневное тепло, и не обращать внимания на упрёки демона-убийцы, утверждавшего, что «умные существа в здешних краях без укрытия не ночуют».

Хельги знал, что говорил.

Среди ночи Эдуарда вдруг разбудило странное ощущение. Он всем телом почувствовал слабые, но неприятные содрогания. Будто неподалёку кто-то вбивал в землю сваи. Или очень, ОЧЕНЬ сильно топал. Кто-то очень большой, тяжёлый…

Принц в тревоге вскочил. И встретился взглядом с бывшим наставником. Хельги очаровательно улыбался и всем своим видом выражал: «что я вам говорил!»

– Тролль! – пояснил он. – Горный тролль вышел на охоту. И если мы ничего не предпримем, охотиться он будет на нас! – и добавил многозначительно. – Единственное надёжное укрытие от тролля – это нора или щель настолько узкая, что он не сможет в неё пролезть.

Как же они бежали! Сломя голову, не разбирая дороги, неслись вдоль уреза воды, по плотному влажному песку. Там, далеко впереди, – Хельги отчётливо видел это, – пляж резко сужался, берег становился скалистым и обрывистым. Появлялась надежда найти ту самую спасительную нору или щель. А топот позади становился всё громче, всё ближе. Не оставалось сомнений – тролль их учуял, вышел на след жертвы.

Ильза неслась и боялась оглянуться. Ей чудилось, будто она слышит дыхание чудовища за своей спиной, представлялись огромные ручищи, уже занесённые над её головой… На самом деле тролль не был таким проворным, как она предполагала. Они добежали-таки до обрыва и забились в расселину, такую узкую, что сами едва протиснулись. Не иначе, это Силы Судьбы нарочно проковыряли её в гранитной толще, чтобы вторую партию исполнителей их воли не постигла столь же печальная участь, что и первую.

Они даже успели немного отдышаться, прежде чем в их поле зрения (весьма ограниченном) показался тролль.

Единственным, кому уже доводилось встречаться с северным чудовищем, был Хельги. В ту пору ему было около пяти лет, поэтому свои впечатления от размеров твари он списывал на нежный возраст. Не может двуногое разумное существо быть ТАКИМ ОГРОМНЫМ, думал он. Оказалось, может. Детские воспоминания были совершенно верны. Тролль был раза в два выше самого высокого уриаша или островного киклопа. А Рагнар, к примеру, едва достал бы ему до колена.