Никто не платил податей королю. Весь двор обычно переезжал из поместья в поместье, ведя своеобразную кочевую жизнь. Потомки Хлодвига из династии Меровингов проживали в каждом из поместий по два-три месяца, пока не заканчивались заранее заготовленные запасы. Всё богатство короля заключалось в сундуках с золотом, драгоценностями и изделиями из стекла. Он не держал войск на жаловании и часто ничего не знал о том, что делается в разных частях страны. Общее собрание германцев – тинг – потеряло значение в связи с рассеянностью воинов по всей стране. У франков воины собирались лишь один раз в год на Мартовское поле. Король опирался на дружину, своих личных слуг, которых он старался привлечь к себе как можно больше. Награждал он своих людей натурой: они либо кормились при дворе, либо получали участки из королевских поместий, право охоты в его лесах, право рыбной ловли, право собирать у мостов или горных проходов часть товаров за проезд купцов.

Исследователи характеризуют ту эпоху как время регресса (сокращалось население, разрушались архитектурные сооружения, гибли произведения искусства античности, в упадок приходили оросительные системы, дороги хозяйственная инфраструктуры). В техническом плане также наблюдался упадок: камень, ранее широко использовавшийся в строительстве, уступил место дереву, забылось стекольное искусство на Рейне и пр.

Смутная эпоха варварских королевств сопровождалась и падением нравов. Благодаря свидетельствам Григория Турского (540—594 гг.), оставившего нам свою «Историю франков», сохранились описания безудержного насилия, творившегося на землях, завоёванных германцами. Особенно страшным было это насилие оттого, что высокое положение франкских королей и вельмож оставляло все их жестокости, злодеяния и преступления безнаказанными. По словам Ж. Ле Гоффа, «лишь тюремное заключение или убийство могли обуздать остервенение этих франкских королей и королев, знаменитое определение правлению которых дал Фюстель де Куланж „умеряемый убийством деспотизм“» (Ле Гофф 2005).

Читая источники по истории «варварских королевств», удивляешься такому сборищу законченных мерзавцев, от которых впоследствии пошла европейская аристократия. Григорий Турский свидетельстовал: «В те времена было совершено множество преступлений… и каждый видел справедливость в собственной воле». Новые хозяева постоянно захватывали земли и богатства друг друга, убивали своих врагов, подкарауливая их в засадах, устраивая набеги. Знатные франки занимались тем, что выискивали повод, чтобы отобрть владения у богатых соседей-галлов, или охотились с оружием на тех, кому они хотели отомстить. Более миролюбивые франки в основном посвящяли время охоте или пьянству.

Изощрённость наказаний франкских властителей поражает воображение. Своих врагов они подвергали неслыханным мучениям. Так, свергнутую королеву Брунгильду после трёх дней пыток привязали к конскому хвосту и пустили коня вскачь. О нравах того времени свидетельствуют и сохранившиеся законы, как, например, «Салическая правда» франков, одна из ранних варварских правд, записанная в начале VI в. на вульгарной латыни с вкраплениями франкских слов и выражений. Вот отрывок из этого свода законов: ««Кто вырвет другому руку, ногу, глаз или нос, платит 100 солидов, но если рука еще висит, то лишь 63 солида. Оторвавший большой палец платит 50 солидов, но если палец остается висящим, то только 30. Кто оторвёт указательный палец (необходимый для стрельбы из лука), платит 35 солидов, за другой палец – 30 солидов: если оторвёт два пальца вместе – 35 солидов, а три пальца – 50 солидов» (Ле Гофф, 2005).