— Мне стало страшно, — Алиска сделала большой глоток шампанского.

— Понимаю. Но в каком-то смысле было забавно.

— Ага, но не особо. Те лесбухи вполне могли нас изнасиловать.

Они засмеялись.

— Видишь того одинокого парня за столом? — спросила Алиска.

Сиана посмотрела в зеркало бара. «Бритоголового в синей военной форме?»

Алиска кивнула.

— С лесбиянством покончено?

— Я решила дать мальчикам ещё один шанс.

— Он на нас поглядывает, — сказала Сиана.

— Пройдусь перед ним, а там видно будет.

— Хорошо. Заодно покажешь мне, как правильно «проходиться».

Алиска расправилась с напитком.

— Ну, погнали.

— Удачи.

Алиска по-кошачьи направилась к парню, перекинув сумочку через плечо.

Сиана наблюдала за ней. «Ей бы так по подиуму со мной ходить».

Парень встал, когда она подошла к нему.

Сиана не слышала, что он говорил, но потом он указал на место рядом с собой.

Алиска начала колебаться и посмотрела на Сиану.

Сиана улыбнулась и подняла большой палец вверх.

Алиска заняла предложенное место.

Сиана вернулась к чтению.

Минут через десять на стул рядом с Сианой присел мужчина.

Она посмотрела на него и снова уставилась в книгу, наблюдая за ним краем глаза.

Он открыл небольшой блокнот и начал работать над длинной математической формулой.

— Чего изволите? — спросил Альфред.

— «Доктор Пеппер», пожалуйста, — он не мог оторваться от своих вычислений.

Когда напиток был подан, мужчина вынул рулончик хрустящих банкнот из внутреннего кармана своей спортивной куртки, выудил оттуда пять фунтов и отдал бармену.

Впервые в жизни Сианы мужчина, сидящий совсем рядом, не оказывал ей никаких знаков внимания.

Он начал работу над новой формулой.

Она наблюдала за ним. Этот голубоглазый блондин с двухдневной щетиной выглядел на 20 с небольшим.

Он почесал висок, взял в руку напиток, поставил обратно, не отпив, затем стёр знак суммы и поменял его на квадратный корень. Откинувшись назад, он сложил руки на груди и уставился в свои каракули.

Она повернула голову, чтобы разглядеть проблемную формулу.

Он сделал глоток из стакана, поставил его, а затем добавил ещё одну строку из чисел и символов.

«Парфюм что ли выдохся?» Она отпила из своего фужера и понюхала внутреннюю сторону запястья.

— «Дейзи», — сказал он.

— Что?

— Твои духи. «Дейзи» от Марка Джейкобса.

— Как ты их узнал?

— По фруктовой нотке. Ты в них купаешься что-ли?

— Нет. Может быть, это тебе нужно промыть нос?

— Сомневаюсь, — он повернул свой золотой «Ролекс». — И тебя не удивляет, почему рядом так много свободных стульев?

Она посмотрела по сторонам и покраснела.

— Румянец тебе к лицу, — он улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы — результат двух лет мучений с брекетами в подростковом возрасте.

— Ты морочишь мне голову. — «Красивые голубые глаза. Как правильно называется этот оттенок? Лазурный или, может быть, сапфирный. Его волосы как будто выцвели на солнце. Сёрфер? Усы густоваты, но ничего страшного».

— Да, немного, — сказал он.

— А я тогда заявляю, что ты накосячил с формулой.

— Ничего я не накосячил.

— Это алгебра или что?

Он кивнул, уставившись на формулу.

— Тогда твоя жалкая попытка меня впечатлить с треском провалилась. Двойка тебе — и по математике, и по искусству заводить разговор.

— И что же с ней не так, госпожа преподаватель античной математики?

— Под символом квадратного корня у тебя «d» в квадрате, а должно быть «c» в квадрате.

— Ох, — он исправил ошибку, — я так и знал.

— Ну да, конечно.

— Откуда ты знаешь эту формулу?

— Специальная теория относительности Эйнштейна, школьная программа для средних классов.

— Надо же, — он сделал глоток. — До маяка так никто и не дошёл.

Сиана посмотрела на свою книгу.