Бриллуэн был полностью поглощён своей ролью проводника. Сначала он рассказывал о Венере, о её погоде и истории колонизации планеты. Затем, без видимой паузы, переключился на светские мероприятия, которые, по его мнению, пользовались здесь бешеной популярностью.

– Вы только представьте, – говорил он, пытаясь увлечь больше Эстер, чем остальных, – через несколько дней здесь состоится ежегодный бал, посвящённый дню открытия планеты. Соберутся самые влиятельные люди со всей галактики! А на утро, эти же гости будут торговаться за партию органов.

Он оглянулся на Эмерика и Айзека, словно ожидая реакции, но, не получив ответа, продолжил:

– Ах, милая Эстер, если бы вы только видели! Лучшие музыканты, изысканные угощения, театральные представления, космические шоу… Поистине, на Венере всё – самое лучшее.

– Как трогательно – пировать на чужих трудах, —произнесла Эстер, окидывая его холодным взглядом. – Но когда мы увидим то, ради чего сюда прилетели?

Бриллуэн слегка нахмурился, но мгновенно восстановил уверенность.

– Ну что ж, – сказал он, – мы почти на месте.

Группа свернула в длинный коридор – низкий и сырой. В конце, едва различимая в полумраке, виднелась массивная дверь. Капитан краем глаза отметил две тени, следующие за ними.

Он остановился, ввёл код на панели, и створки бесшумно раздвинулись, пропуская группу в длинный широкий коридор с высокими потолками, уходящий вглубь. Вдоль стен стояли криогенные камеры. За их матовыми поверхностями угадывались силуэты людей: лица, застывшие в восковой бледности; тела, опутанные проводами, соединёнными с аппаратами, которые тихо гудели в такт пульсу.

Эмерик почувствовал, как его желудок сжался. Он знал, что они найдут что-то подобное, но видеть это своими глазами было совсем другим делом. Их привели туда, где держали часть похищенных людей, а значит, и выпускать не планировали.

– Ну вот и то, что вы так хотели увидеть, – с самодовольствием произнёс Этий, разводя руками. – Прекрасные образцы. Готовые к любым трансплантациям.

– Зачем вы похищаете людей? – спросил Эмерик, уже не пытаясь играть роль. Он впился ногтями в ладони, чувствуя, как адреналин сводит мышцы.

– Потому что галактика жаждет свежих органов, а у меня – поставки. Спрос рождает предложение. – ответил Этий, пожимая плечами. – Колонисты, шахтёры, рабочие… Да кому они вообще сдались? А вот платят за них куда больше, чем они стоят.

Эстер подошла к одной из капсул и внимательно рассмотрела лицо молодого мужчины внутри. Она держалась удивительно спокойно.

– И что вы с ними делаете? – спросила она бесстрастным голосом.

– Помимо того, что продаём? – ответил Этий, улыбаясь. – Не знаю, да и знать, честно говоря, не хочу. Лезть в дела других вредно для бизнеса.

Эстер не отреагировала на его слова. Она медленно провела рукой по стеклу капсулы, словно изучая каждую деталь лица мужчины внутри, затем задумалась.

– Вы продаёте их как товар, – тихо произнесла она. – И после этого называете себя человеком?

– Я предпочитаю слово «предприниматель».

Эмерик почувствовал, как гнев нарастает внутри. Он сжал кулаки и шагнул в сторону Этия.

– Ты думаешь, что можешь торговать людьми, как расходным материалом, и тебе ничего за это не будет?

– Именно так, господин Мориц. Люди – такой же ресурс, как и всё вокруг. Кто-то ничего не стоит, а кто-то… – он бросил взгляд на Эстер, – может стать ценным приобретением. Даже не представляю, какое состояние заплатит за неё мой наниматель.

Эстер, казалось, не была удивлена. Она стояла рядом с капсулой; её глаза сменили цвет на чёрный, словно поглотивший свет провал в бездну. Медленно повернувшись к Этию, она произнесла с ледяной твёрдостью: