Выделение феноменального и познавательного аспектов рассмотрения саморазличения позволяет нам перейти к важному, с нашей точки зрения, вопросу – выделению уровней саморазличения.

2.3.1. Критерий активности

Поскольку феноменально нам даны лишь некоторые уровни саморазличения, главным аспектом выделения уровней будет аспект познавательный. Первый и наиболее широко употребляемый критерий – критерий активности – уже имплицирован в понятии саморазличения. Он задает два уже известных нам уровня саморазличения: уровень вещи и уровень активности.

На вещном уровне, следовательно, мы получаем объект, в котором никакими доступными нам средствами мы не можем обнаружить активного поведения. Атрибутом такого объекта-вещи является выполнение, т.е. передача движения, сообщенного ему другим телом. На этом уровне, как мы видели, и строится концепция природы как континуума вещей; в рамках этого уровня работает естественнонаучный метод.

Напротив, элементом уровня активности является объект как causa sui, способный к саморазличению и активности, внешне выступающей как поведение. Его атрибутом является спонтанность – способность не только передавать движение, содержащееся во внешнем импульсе, но и генерировать свое собственное движение, свидетельствующее о наличии цели.

Напомним, что критерий активности (жизни) с античных времен является критерием, задающим понятие психического; собственно, для античного мыслителя психика и есть активность, способность к самодвижению. В это же время берет начало многовековая дискуссия по вопросу о применимости критерия активности к тем или иным конкретным объектам. Так, Аристотель, возражая сторонникам панпсихизма, пишет: «Некоторые утверждают, что душа разлита во всем… Такой взгляд вызывает некоторые сомнения. А именно: почему душа, находясь в воздухе или огне, не производит живого существа, а находясь в смеси (элементов), производит. Ведь действительно, говорить, что огонь и воздух – живые существа, – это в высшей степени противоречит разуму, а не называть их живыми существами, если они заключают в себе душу, нелепо» (Аристотель, 1976, с. 391).

Как известно, с некоторыми вариациями дискуссия эта продолжается и по сей день, пронизывая философию средневековья и философию Нового Времени. Так, мы уже говорили, что в Новое Время при объяснении мира и человека постепенно берет верх естественнонаучная абстракция, в рамках которой весь чувственный мир отождествляется с вещью; ей противостоит монадология Лейбница, признающего способность к генерации активности даже у «простой монады».

В ХХ столетии к общефилософскому аспекту этой дискуссии присоединяется аспект эмпирический: попытка, основываясь на анализе поведения, выявить у живых существ «точку» зарождения психического, располагающую их по выделенным критериям на эволюционной шкале. Разумеется, сами по себе поиски эмпирического критерия психического не предполагают еще естественнонаучной абстракции; даже признание универсальности принципа саморазличения не снимает необходимости разработки эмпирических критериев различения активного поведения и пассивного «выполнения»; правда, при этом необходимо отдавать себе отчет в относительности этих критериев.

По существу, в основе такого эмпирического критерия лежит представление о психике как о causa sui, как о некоторой «спонтанной прибавке», вносимой живым объектом в поток воздействующей стимуляции. В самом деле, оценить объект по критерию наличия (или отсутствия) у него собственного поведения не означает ничего иного, кроме поиска причин, однозначно объясняющих его движение. Если мы в состоянии найти такие воздействия, которые целиком содержали бы в себе причины перемещения исследуемого объекта, представления о наличии в нем спонтанности (психического) оказываются излишними. Так, известная теория тропизмов Лёба (Лёб, 1918) является одним из способов механистической, естественнонаучной интерпретации движения живых объектов; напротив, теория, кладущая в основу различения критерий ориентировки, т.е. способности к освоению однозначно непредсказуемой ситуации, предполагает наличие в живом объекте некоторой спонтанности (активности) и, следовательно, использует категорию психического (Вилюнас, 1986; Гальперин, 1976).