– Твоя очередь, Чиа. Оторви кусок бересты и попроси то, чего тебе хочется, – сказал Артемий.

Чиа потёрла подбородок, не зная, что просить. Она чувствовала себя виноватой, но очень хотела есть. Разве нельзя ей немного порадоваться? Совсем немного?

Девочка протянула руку, попутно изумляясь оттенкам цвета, который, как она полагала, был коричневым. Потом осторожно отделила маленький кусочек бересты.

– Тебе не больно?

– Нисколько. А теперь проси, чего хочешь. И, пожалуйста, побалуй себя. Ты это заслужила.

Чиа так не считала. Она должна спасти Виолу, и есть сейчас – будет неблагородно и эгоистично. Но в желудке урчало от голода.

– Чашку овощного супа, если это не чересчур много, чтобы просить.

Береста несколько секунд лежала неподвижно, как будто для неё было слишком сложно приготовить суп. Но потом затанцевала как живая и превратилась в маленький столик. Белая чашка с дымящимся супом появилась точно из воздуха.

– Это действительно всё, чего ты хочешь? Ты можешь попросить пирожное, мороженое, конфеты. Горячий хлеб и…

– Не важно, чего я хочу. Этого достаточно. И больше, чем я заслуживаю.

Чиа встала перед столом, который был как раз подходящей для неё высоты и глотнула ложку горячего супа. Он нежно скользнул по горлу и согрел её изнутри.

– Как вкусно! Тысяча похвал повару!

Девочка собралась было сделать второй глоток, но вместо этого схватилась за грудь и с плеском уронила ложку. Маленькое яркое непонятное существо прыгнуло к ней из ниоткуда. Чиа схватила ложку и направила её на похожего на лису зверька.

– Стой, не то я… я…

– Чиа, это… – но Пип не успел объяснить.

– Ах ты, грязная девчонка! Я знал, что не следует тебя впускать. Подумать только, я столько сил потратил, чтобы ты встретилась с Клэриэль, а чего ради? Отправь её прочь, Артемий, я требую, а утку оставь мне!

Пип спрятался под свой стол.

– Назад, сумасшедшая розовая лиса! Я никому не достанусь на ужин! – крикнул он, одновременно пытаясь проглотить червяков, свисающих с его ключа..

– Джереми? Ты Джереми? – в изумлении произнесла Чиа. Теперь она узнала голос, который слышала раньше. Ей с трудом верилось в происходящее. Вот что Пип имел в виду, говоря о лисе. Джереми был лисом. Ярко-розовым лисом.

Артемий покачался, опустил ветку и обхватил ею лиса, который выглядел так, будто сейчас набросится на утку. Он поднял его с земли, пока тот брыкался и вопил в знак протеста.

– Пусти меня к утке. Если я розового цвета, это не означает, что я не могу с тобой подраться. Опусти меня, Артемий. Эта утка обязана стать моим ужином! – Лис повернул заострённую мордочку к Чиа. – И ты! Тебе вернули зрение! Теперь у тебя есть говорящая утка. Так, убирайся! Чего ты торчишь здесь?!

– Джереми, это уже слишком, – сказал Артемий и опустил маленького розового лиса в извилистую горку-трубу. – Мои извинения, теперь он безвреден, уверяю вас.

Чиа это не убедило. Джереми не сказал ни одного доброго слова с тех пор, как она тут появилась.

– Я съем твою утку, когда выберусь отсюда-а-а-а! – раздался гулкий крик Джереми из тоннеля.

– Съест меня? Помогите! Помогите! Я в смертельной опасности! – Пип прыгнул на руки Чиа и захлопал крыльями вместо того, чтобы как обычно затихнуть.

– Всё хорошо. Я не дам тебя в обиду. Обещаю, – успокаивала она его.

Пип высунул голову и огляделся вокруг, не выбрался ли Джереми на свободу.

– Не отпускай меня. Никогда. О… хотя, знаешь что, отпусти меня. Поставь меня на землю, сейчас же.

Чиа не понимала, что происходит с Пипом. Казалось, он сам не знает, чего хочет.

– Чиа, Чиа, Чиа. Опусти меня… Я думаю. Я думаю. Я думаю… Я ВЛЮБИЛСЯ! – Сказал Пип, отчаянно хлопая крыльями, пока Чиа не выпустила его.