– Как он это сделал? Как он прошёл сквозь зеркало?

– Артемий может делать то, чего другие не могут, – ответила Хайди.

– Ты не только прекрасна. Ты ещё и умна! – произнёс Пип, глядя на Хайди. Из его глаз разве что сердечки не сыпались.

Чиа покачала головой. Она очень хотела, чтобы кто-нибудь ответил на её вопросы.

– Что это за волшебство? Почему дерево и лис могут говорить? Что это за дом?

– Это Лилли-Пилли-Лейн, 66. Самое волшебное место на свете. То есть было, пока не произошло ты знаешь что. Отойдите к стене, мисс. Я сделаю вам ванну.

– Я отойду куда угодно ради тебя, – сказал Пип, споткнулся и упал на розовый куст, усеянный шипами. Он улыбался Хайди так, точно ему нравилось, как шипы впиваются в его нежный пух.

Чиа взяла своего влюблённого утёнка и отошла к стене, недоумевая, что Хайди имела в виду, когда сказала про дом.

– А что значит, дом был волшебным? – спросила она. – То есть ещё более волшебным? И что именно произошло? Расскажи мне больше. Пожалуйста!

Хайди в ответ с щелчком захлопнула клюв и сильно захлопала крыльями. Будто из ниоткуда посыпалась розовая пыль. Чиа закашляла, не понимая, что это за порошок и откуда он взялся. Девочка чихнула. А потом случилась ещё более странная вещь. Комната завертелась. Но не стены, а только пол и потолок. Чиа пыталась рассмотреть и понять, что происходит. Её снова переносили в какое-то новое место? Всё смешалось, образуя цветной калейдоскоп.

И так же резко, как комната начала вращаться, она остановилась. Только теперь трава, мох, деревья и мухоморы были на потолке. А озеро с водопадом оказались внизу.

– Помогите! Мне дурно! – закричал Пип.

Чиа прижала его к себе.

– Всё хорошо. Уже всё остановилось. Оглянись вокруг. Это невероятно.

– Оставлю вас вдвоём, искупайтесь быстренько, и я вернусь за вами через несколько минут, – Хайди с лёгкостью прошла сквозь зеркало.

Чиа отпустила Пипа, который полетел к зеркалу с яростной решимостью последовать за ней. Но наткнулся на преграду и отскочил от неё.

Чиа стянула красные резиновые сапоги и прыгнула в воду прямо в платье и гольфах. Никогда она ещё не была так благодарна воде. Это было божественно – плавать и снова чувствовать себя чистой. Она желала этого гораздо больше, чем могла представить.

Разноцветные потоки поднимались из глубины и омывали её, удаляя грязь без необходимости тереть себя мочалкой дочиста.

– Какие это цвета, ты не знаешь, Пип?

– Цвета? Конечно, знаю. Вот это жёлтый. А это оранжевый. Фиолетовый. Синий. Коричневый. Красный. Этот уродливый цвет – розовый, как у той противной лисы.

– О, розовый прекрасен. Все прекрасны! Я многое пропустила, пока была слепа. Я очень-очень счастлива, что теперь могу видеть! – Чиа была так ошеломлена всем увиденным, что забыла порадоваться возвращению зрения.

Она плавала в озере, заставляя разноцветные струи расступаться, кувыркалась, делала сальто, пускала пузыри под водой. Маленькие белые сияющие рыбки проносились мимо и щекотали её плавниками. Она смеялась, выдувала пузыри в цветные струи, подгоняя их. Девочка была готова взорваться от счастья.

Но Виола… Нужно было сосредоточиться на сестре. Что, если это место придумали специально, чтобы её отвлечь? Что, если Присцилла устроила всё это, чтобы избавиться от неё? Но Присцилле нужно было, чтобы Чиа сидела в шахте и искала её драгоценные алмазы. Их она желала больше всего на свете. Не может быть, чтобы она отправила Чиа сюда. Разве не так?

Ум её был в смятении. Девочка не знала, кому доверять. А доверять себе она не умела. Но она доверяла своему отцу. Одним из её самых ярких воспоминаний было то, как он говорил ей всегда заботиться о Виоле. Чиа выскочила из воды, отгоняя радость и снова погружаясь в привычное чувство вины. Она не может больше тратить время на удовольствия.