– Так, давай сюда, аккуратно. – Помогая ей присесть у стены, Вэй Лу внимательно осмотрел её с ног до головы и подивился тому, в сколь ужасном состоянии она пребывала. Один сандаль давно слетел с ноги, отчего белый носочек разодрался вместе с кожей на ступне. Выглядывающая из-под распахнутой юбки голень сплошь покрыта царапинами и синяками. О состоянии остальной одежды и говорить не стоило.

«Она будто всю ночь бежала из города, – глядя на Хуа, чья работа вообще не предполагала покидать квартал развлечений, Вэй Лу поразился состоянию её ног. – Как она вообще смогла сюда добраться?»

– Милая Хуа, ты что здесь делаешь? Ты бежала?

– Господин… прошу, простите, господин…

– Отдышись, объясни всё по порядку.

– Они… моя… Хуан[19], они… они забрали её, они… я… я не знала, что делать…

Хуан. Другая любовница. Они с Хуа работали в паре[20].

Вэй Лу ничего не понимал из сбивчивой речи Хуа, лишь нахмурил брови, наблюдая за хлынувшими из её глаз слезами. Она была не в себе, а теперь, после продолжительной бессонной ночи, мчась вниз по склону, её накрыла истерика. Спрятав лицо за не менее истерзанными ладонями, Хуа захныкала и задрожала.

Кто-то забрал Хуан, а малышка Хуа сбежала, чтобы… что?

В полнейшем негодовании, плотно сжав губы и затолкав нарастающее раздражение поглубже в глотку, Вэй Лу обхватил тонкие запястья Хуа, пытаясь осмотреть её лицо. Она сопротивлялась, однако не могла пойти против его силы.

– Милая Хуа, как тебе удалось сбежать?

Пусть Вэй Лу и называл её любовницей, по факту, как и Хуан, она работала проституткой, пусть и в довольно хорошем заведении. Из-за этого вопрос о возможности побега вставал особо остро: из таких мест если и сбегали, то не дальше города. Охрана моментально отлавливала беглецов, а затем жестоко наказывала. Да и помня характер Хуа, вряд ли бы она отважилась на побег, даже если с Хуан что-то случилось.

Может, парочка и была близка, однако Вэй Лу полагал, что между ними не настолько крепкая связь.

Всматриваясь в заплаканное лицо Хуа, он ощущал уже не просто дискомфорт. Вэй Лу с подозрением прищурился и, раздражившись её молчанию, схватил за подбородок. Грубый жест вынудил Хуа испуганно пискнуть и в ужасе уставиться на помрачневшего Вэй Лу. С каждым мгновением его пальцы всё крепче сжимали мягкие щёки, с которых буквально на глазах уходила краска.

– Почему ты не удивилась, увидев меня?

Жалобно пища не то от страха, не то из-за дающей о себе знать боли, миловидная красавица внезапно стала противна Вэй Лу. Злоба царапала грудь изнутри. Его удушающая харизма прорывалась наружу, заставляя торопеть не только Хуа, но и забившегося в угол слугу.

Стойкое ощущение, будто Хуа оказалась мышкой, выпущенной для того, чтобы приманить кота, нахлынуло на Вэй Лу давящим разочарованием. Он не исключал возможность, что фэнем позже и вспылил бы, однако этому не суждено было сбыться.

Вэй Лу почувствовал лёгкое колебание духовной энергии.

В спину ударило дуновение прохладного ветра. В ушах стоял шум бушующей горной реки, за которым терялись любые звуки, в том числе и чьи-то шаги, опускающиеся на скрипучие деревянные ступени старого храма. Вэй Лу не услышал, он почувствовал, что на пороге у распахнутых дверей кто-то остановился.

И этот кто-то пришёл далеко не с мирными намерениями…

Взгляд незнакомца, словно острый клинок рассекающий нежный лепесток сливы, нарушал внутреннее спокойствие Вэй Лу. Человек, застывший в дверях, явился образом идеального произведения искусства, с которого умелая рука творца стёрла все неровности и лишние линии. Длинные одежды цвета песка без единой складки украшал узор из серебряных нитей. Угольно-чёрные волосы, убранные в тугой хвост, особо контрастировали с бледной кожей лица. Лишь одна тонкая прядь ниспадала на лоб.