– Я только и прошу-то! – говорил Соперник, сложив руки на груди, – руки и сердца! Причём, можешь отдать мне его сердце, так как оно тоже твоё!

– Не знаю! – засомневалась она, – его что-то нет!

– Может и не быть! Даже, скорее всего не будет!

– Как же так? Ведь я его люблю! – испугалась она.

– Я, конечно, не думаю, просто предположение!

– А кого же я тогда буду любить? – размышляла вслух она.

– Кхм-кхм! – выразительно прокашлял он.

– Его любить было интересно! – жалела она, – и полезно! Он отдал мне сердце! Что с ним только теперь делать? Разве лишь разбить о камни?!

 Я вздрогнул, и подо мной хрустнула веточка, к счастью, они, поглощённые беседой, не заметили. Мне хотелось узнать окончание.

– Зачем так!? – возразил Соперник, – можно полезно использовать!

– Ладно, что-нибудь сделаю! Но кого же теперь полюбить? Ведь без любви-то как? – она заинтересованно оглядела Соперника.

– Кх, гм, кх! – промычал он, напуская на себя важность.

– Точно! Вас! – торжественно выговорила она.

– Удивительно прекрасный выбор! – у Соперника расцвела улыбка.

– Давайте своё сердце! – приказала она.

 Я выбрался из кустов и стал в десяти шагах, но они были настолько увлечены, что не замечали меня.

– Но,  позвольте! – испугался он.

– Немедленно! – топнула она ногой.

– Дело в том, э-ээ, у меня его нет!

– Как нет? Вы что  тоже  бессердечный?

– Не совсем, у меня маленький моторчик! Мотор так сказать!

– Мотор так мотор! Давайте! – она протянула руку.

– Никак не могу! Я без него умру!

– А сейчас вы тоже бессмертный? –  спросила она настороженно.

 Он печально кивнул, став грустным-грустным.

– О! И этот бессмертный! – вскричала она.

– Ну, не совсем, бывают сбои, капитальный ремонт, техническое обслуживание!

– Не оправдывайтесь! – оборвала его она.

 Он переминался с ноги на ногу, и я слышал, как скрипят его плохо смазанные суставы. Я выразительно кашлянул и высморкался на траву, этого хватило, чтобы выдать себя.

– Ой, это ты! – она, не зная, что делать, смотрела на меня, а моё сердце повисло у её колен в слабеньких тоненьких пальцах, у неё под ногами лежала груда мелких камней, а слева находился спуск, усеянный камнями побольше, из того калибра, которым я убил ворона.

 Моя голова хорошо соображала, я думал: что делать? Но не мог сообразить! Жилось- то мне и без сердца не плохо, да и как-то неудобно было просить его обратно. Я пожалел о своём появлении: лучше незаметно исчезнуть! Хотя было поздно о чём-то жалеть.

– Да вы не обращайте внимания! Я так, просто!

– Как это – просто? – возмутилась она.

– Хм, – хмыкнул я, пожав плечами.

– Ты ведь вернулся!? – не то утверждала, не то спрашивала она, – ты должен вернуться!

 Было такое чувство, какое не раз охватывало меня, словно всё, что было, теперь в прошлом, ничего не значащем,  а то, что есть – настоящее и главное. Правда, это часто со мной случалось, но тогда я чувствовал сердцем, а сейчас головой.

– Я уже не вернусь! – сказал я и понял, что сердца больше я не хочу, с ним так трудно, оно болит, как можно жить с сердцем? – думал я, – это сплошное мучение, ужас!

– Ну, тогда, – вздохнула она и повернулась в сторону безмолвствующего соперника, – возьми ты его сердце, раз оно всё равно, что моё! И вот тебе моя рука!

 Соперник, услышав это, оживился, приплясывая, взял сердце, бывшее моим, и засунул себе в грудь, по его полумеханическому лицу разлилось блаженство. Я бессердечно взирал на это, и чувство, что я совершенно безразличен к происходящему, было какой- то новой механической радостью, радостью из моего мозга, необычайно ясного, чёткого, правильного. Я, наверное, был сейчас умным, хотя и не понимал этого.