– Тебя, конечно, – Жульдя-Бандя приобнял хозяйку за плечико. – И у меня от этой любви, к самому себе начинают пропадать чувства.
– Бедненький, – сочувственно отстраняя руку возлюбившего, констатировала молодая женщина. – Именно поэтому ты будешь спать отдельно!
Дабы подтвердить серьёзность намерений, она принесла с балкона надувной матрац.
– Виолетточка, шо я тебе плохого сделал?!
– Пока ничего, иначе твоей кроваткой на ближайшую ночь была бы скамейка в
сквере.
– И это плата за то, что я, мало того, что тебя возлюбил, но возлюбил ещё больше, чем самого себя? Я, может, с этой минуты себя торжественно презираю!..
Хозяйка хихикнула, открыто потешаясь над чувствами гостя, который послушно, насилуя ни в чём не повинные лёгкие, принялся надувать матрац.
– Я, может, согласен на тебе жениться! – отстранившись от соска матраца, известил потенциальный жених. Прикрыл отверстие пальцем в надежде на последний аргумент, на который обычно клюёт основная масса представительниц слабого пола.
– В поисках удивительного необязательно выходить замуж, – Виолетта с напускным равнодушием и хладнокровием утвердила взор на госте. – К тому же я не согласна выходить замуж за шарлатана!
– Я – шарлатан?! – Жульдя-Бандя обозначил себя свободной от матраца рукой. – Лучше бы ты обозвала меня предателем родины.
Виолетта ухмыльнулась, вперившись в очи оппонента:
– И ты хочешь этим сказать, что при первом удобном случае предашь родину?!
– При первом удобном случае – не предам! – для подтверждения высоких чувств к отчизне Жульдя-Бандя с усердием постучал себя по грудине.
– Не предашь?! – настаивала молодая женщина.
– Не предам, – отвечал молодой человек.
– А при втором?!
– Не предам!
– Не предашь?!
– Не предам!!! – философ подтвердил это, троекратно постучав себя по груди.
– А за деньги?
– И за деньги не предам!
– Не предашь?!
– Не предам! – Жульдя-Бандя на этот раз покрутил головой.
– А за большие деньги?! – Виолетта, победоносно подпёрши подбородок ручкой, ожидала ответа.
– Так с этого надо было начинать.
– Значит, всё-таки предашь?!
– Всё-таки не предам, а только за большие деньги!
– Выходит, мне предлагает руку и сердце…
– …и остальные органы и члены… – с лёгкостью согласился отдать себя целиком
гость.
– …шарлатан и предатель родины?! – Виолетта отобразила на лице высшую степень презрения, которую заслуживают валютные спекулянты, судебные приставы и кондуктора общественного транспорта. – Сначала ты предашь родину, а потом и меня!
– А шо ты мне плохого сделала?!
– Значит, предашь только родину?
– А шо она мне сделала хорошего?! – Жульдя-Бандя развёл руками, впервые в жизни придя к мнению, что он для отечества – постылый сын.
Виолетта, цокнув языком, покрутила головой:
– Таких, как ты, предателей нужно расстреливать.
– Я бы давным-давно так и поступил, но у меня на себя не поднимается рука. К тому же, какой из меня предатель, если из всех государственных секретов мне известен только один…
– И какой же? – Виолетта «осиротила» подбородок, рукою беспокоя золотую цепочку на шее.
Глава 28. Доселе не встречавшееся в природе явление – юдофилофобия
Жульдя-Бандя монументально-торжественно, с лёгким оттенком загадочности посмотрел в глаза Виолетты:
– Североамериканские масоны готовят развал империи – Союза Советских Социалистических Республик.
– Они готовят его уже полвека. Об этом государственном секрете знает всякий мало-мальски сведущий человек, – подметила собеседница, снова подперев рукою подбородок. – Этой участи не миновала ни одна из империй. – А ты, стало быть, антисемит?
– Антисемиты – это порочные дети евреев, – гость натрудил лицо умом, поскольку эта довольно щекотливая тема не предполагает нейтральных тональностей. – Антисемитов плодят сами евреи. При этом размножение антисемитов находится в пропорциональном соответствии к их численному составу…