Как именуется этот агрегат в оригинале, я не знал, потому, как и видел-то его впервые. Потому обозвал его условно “кошкомет”, что как нельзя лучше отражало его основное назначение. А значит, хватит уже изображать из себя девственницу на первой случке, пора вновь становиться под черные знамена джихада. Вскоре этот чудо-девайс притащили к основанию моей скалы, что продемонстрировал первый пробный выстрел, ушедший чуть ниже, и отбитый монолитом скалы. Но со второй попытки снаряду удалось зацепиться за основание уклона вершины, где добраться до него мне уже не составляло особой сложности.
Само собой, за собой он тянул не полноценный трос, а его модернизированную версию, причем очень маленького диаметра. Для того чтобы пользоваться таким, нужны специальные “приспособы”, которых я что-то не замечал. Поэтому я крикнул вниз, чтобы к кошкомету привязали нормальную веревку, которой после сбора трофеев должно быть немеряно. Судя по ответной реакции, так оно и было, и уже через пару минут снизу раздались ободряющие возгласы, а несколько неожиданных рывков чуть не выдернули веревку у меня из рук.
Нетрудно догадаться, что мой обратный маршрут пролегал точно там же, где я прошел эту дистанцию впервые. Вынужденно оставив Бабочку в теле скалы, я ни секунды не сомневался, что если выживу, обязательно за ней вернусь. Не имея страховочного пояса, я соорудил его сам, обмотавшись вместе с веревкой пустыми пулеметными лентами. Теперь оставалось только стравливать веревку снизу, стараясь, чтобы полы пиджака не “затянуло” в этот узел вместе с веревкой.
Вернувшись на недавнее поле боя, я застал там уже относительный порядок. Конечно, кругом было разбросано множество трупов, причем несложно догадаться какой национальности. Наших погибших уже собрали в гроте неподалеку, придав им достойный, и не побоюсь сказать, торжественный вид. Вот только длина этой шеренги наводила на невеселые раздумья. Как я и предполагал, в своем последнем строю находилась добрая треть отряда.
Поэтому и угрюмый взгляд Аслан-Бека я воспринял как нечто само собой разумеющееся. Понятно, ему сейчас непросто, и уже то, что он попросту не счел нужным мне что-то сказать, было не так уж и плохо. Тем более что как только я решил влиться в общий процесс, встретил кардинально изменившееся отношение в свой адрес. Несмотря на общую суету, каждый из соратников находил время, чтобы ободряюще улыбнуться, или сказать что-нибудь одобрительное, пусть даже прекрасно зная, что все равно не пойму.
Судя по всему, Аслан-Бек раздал свои первые распоряженья задолго до моего появленья. И теперь я присутствовал на завершающем этапе всех работ. Погибших единоверцев сложили в гроте, у входа в который сейчас копались два моджахеда, подготавливая его к подрыву. Грамотно, да и прочие “движения” указывали на то, что надолго мы здесь не задержимся. Захваченное оружие и боеприпасы, рассортированное по разным кучам, подвергалось жесткому отбору, прежде чем обрести своих новых хозяев, либо присоединиться к грузу. Вот только отдельно от кучи с захваченными образцами амеровского оружия, лежали стволы и наших погибших товарищей. Поэтому вскоре мне удалось обнаружить такой же, как у меня ПКМ, с практически полной лентой. А после недолгих поисков, я нашел еще два полных запасных короба.
Вот и славно, значит, вопреки моим опасениям, менять оружие не придется. Из двух половин, оставшихся после боя, я еще на скале укомплектовал одну полную ленту, которая теперь была в коробе на пулемете. А теми тремя, что мне удалось раздобыть, я привычно обмотал туловище, легко справляясь с этой задачей и без посторонней помощи. Но стоило мне закончить, возле куч с оружием появился Аслан-Бек, чтобы лично проконтролировать ход работ. В результате, хотя мой пулемет был обеспечен боекомплектом, мне пришлось взять еще один трофейный, имевший в комплекте практически тысячу патронов.