Я едва успел свернуть за угол, как над моей головой прошел, неторопливо переворачиваясь в воздухе, стул темного дерева, с хрустом сходясь с косяком и расходясь на фрагменты; дверь подвала налетела на меня черным изъяном, провалившись в нее, я одномоментно преодолел все скользкие каменные ступеньки, сколько их было, после чего влетел в обжигающе ледяную лужу. Лужа оказалась глубокой и неожиданно просторной, как течь в субмарине, шедшей на дно. Откашлявшись, я взял на свое робкое безрассудство мощный спурт и едва не встретился лбом с зубастым краем кирпичной стены. За поворотом под космами проводки, корнями свисавшей до самой воды, оказался еще один, я совсем было уже набрал скорость, выходя на оперативный простор, но передумал, так же быстро вернулся на исходные позиции и, придержав дыхание, осторожно придвинулся к углу, выглядывая.

По густой, глянцевой, тускло отсвечивавшей поверхности скользили масляные круги. Преследователи смотрели, оценивая обстановку. Они оба уже присутствовали на последней ступеньке, ведущей к водным процедурам: один на корточках, свесив с мясистых ляжек кисти рук и задумчиво глядя в мою сторону, другой, придерживаясь за плечо сидевшего товарища, освободил ступню от исполинского башмака и теперь осторожно пробовал кончиком большого пальца воду непосредственно у парапета. Вода в их планы явно не входила.

Я беззвучно засмеялся. Я вам не инфузория с туфелькой, подумал я. На неделю активной жизни можно рассчитывать. Если удастся найти чистую воду.

…То …сь? …сь? ..?

Шарканье усталых ног. Шаркающий отзвук.

Звон редких капель, пронзающих мертвый горький сумрак.

Влажные, шлепающие, лязгающие голоса вонючей воды, которая и не вода вовсе, – словно бы не здесь и не отсюда. «Спа-ать… – невнятно проблеяли над ухом. – …ть …ть …»

«Спаааа-а-а-а… ть…»

Где-то дальше сухой, слабый и дрожащий со сна голос произнес надтреснуто: «Послушай, дружок, что я тебе сейчас расскажу…» – однако его перебил другой, более отдаленный и зычный:

…Кто здесь? Кто здесь?

Скажите мне, какие у него цели, – и я скажу вам, какие ему близки средства…

Звон редких капель.

Эхо, запертое в гортань коридора и неспособное найти выход.

…Мммммммммммолоток… к… к....

…на выборе целей и средств всегда кто-то сидит. Если не окружение, то глупость, и всякий, кто пытается выбирать, должен рано или поздно смыть, вычеркнуть себя из списка живых, просочиться насквозь. Или остаться и стать другим.

Так какие у него цели?

…Кто здесь?

…Если он – нестандартно оттесанный камушек в бесконечной череде четко и давно уложенной брусчатки, то у него проблема. Он неправильный. Ему холодно, ему, бедному, неуютно, пока его не успели оттесать, как нужно, как это здесь принято. Но он, видимо, все-таки твердый камушек, раз его еще до сих пор не оттесали.

Ничего, оттешут еще… Как нужно. Значит – будут лететь искры, значит – …

Дурачок, спать же! …спаааа-а-а… ть… ть…

Голь замкнутого пространства. Спать как-то никто не соглашался. Только сопели шумно.

Голень шагающих капель.

…к …Ммммолоток… к… к…

Мне нравится.

…Кто здесь?

…Или вы закроете рты, или я приму меры. Говорю вам: здесь кто-то есть.

…А это на горизонте маячат фигуры рабочих. Они деловито влекут за собой нужный инструмент, и уже готова подняться вокруг недоразумения суета, и уже явственно рядом натужное сопение: а н-на тебе!..

Чтобы не высовывался?

Что все это значит?

Значит?

Значит, старый вопрос.

Так какие у него цели?

А… простите, зовут вас-с?… Изумительно. Да вы проходите, не стесняйтесь… сь, чувствуйте себя ма-ма-ма!..

…Да… то… сь? Тось… сь… сь…

«Кто здесь?» да «Кто здесь?