Сен Сейно Весто читать книги
Настоящее отделяет от будущего лишь сомнение. Настоящее упрямо и мстительно, оно стучит пальцем в микрофон, когда его не слышат, и точит подземную ненависть, когда опаздывает. И оно выносит приговор будущему. Но всякий раз видя его, оно дергается от непереносимой боли, принимая вынужденные меры, говоря много нужных, правильных слов и убеждая всех, что этот раз последний. У будущего немного шансов. Но оно прячется в лучших книгах. Как подъем за лесом нового летнего утра после бесконечной ночи.
Ты всегда думал, что даже в крайностях нужно соблюдать меру. У тебя за плечами опыт тысячелетий, ты здоров, тренирован и тебе повезло иметь хороших учителей. Но когда везение из приятной оплошности обстоятельств становится базовым элементом твоего выживания, нужно менять экологическую нишу. Книга является самостоятельной сюжетной линией опубликованной ранее дилогии «Щепоть зеркального блеска на стакан ночи».
Рыбок вида Хаплохромис отличает то, что их мало заботит общественное мнение. Они замкнуты, любят конфликты и практически по любому аспекту мироустройства уже составили собственное мнение. Это не у всех вызывает энтузиазм, так как хорошо известно еще одно их качество: они всё всегда доводят до логического конца. И поскольку логику их понимает вообще мало кто, судьба эволюции вызывает серьезные опасения. Потому что именно она привлекла внимание одной из бойцовых рыбок.
Настоящее отделяет от будущего лишь сомнение. Настоящее упрямо и мстительно, оно стучит пальцем в микрофон, когда его не слышат, и точит подземную ненависть, когда опаздывает. И оно выносит приговор будущему. Но всякий раз видя его, оно дергается от непереносимой боли, принимая вынужденные меры, говоря много нужных, правильных слов и убеждая всех, что этот раз последний. У будущего немного шансов. Но оно прячется в лучших книгах. Как подъем за лесом нового летнего утра после бесконечной ночи.
Кто-то давно сказал: никто не обязан верить в эволюцию. Но участие в ней обязательно. Иногда, очень не часто, случается так, что приходится делать ее работу самому. Она никогда не требует от нас слишком многого, правда, это не делает ее менее требовательной. Эволюция нуждается в нашем самообладании и поддержке.
У времени много ликов. У него мало определенности. Его никогда не бывает слишком мало. И его всегда не хватает. Но каждый, как уникальный отпечаток пальца, несет на себе оттиск своего и только своего будущего – глубоко спрятанного от всех и неповторимого. И когда одно из них входит в столкновение с общепринятым, начинается процесс выяснения, кто кого переживет. Суд на будущим. Книга является самостоятельной сюжетной линией опубликованной ранее дилогии «Щепоть зеркального блеска на стакан ночи».
Как должен выглядеть мир, теряющий связь причин и следствий? Как случай, наделенный чрезвычайными полномочиями. Случай может почти всё: он может сделать другим и отобрать последнее, он может закрыть выход и может спасти от смерти. Неважно, как много ты готов отдать за еще один шанс, но тот, кто всегда у тебя за спиной, строит руины, как сюжет твоей жизни. Так говорят гарпии, что летят над утром: нельзя бесконечно долго бегать от смерти – и оставаться при этом прежним.
Как должен выглядеть мир, теряющий связь причин и следствий? Как случай, наделенный чрезвычайными полномочиями. Случай может почти всё: он может сделать другим и отобрать последнее, он может закрыть выход и может спасти от смерти. Неважно, как много ты готов отдать за еще один шанс, но тот, кто всегда у тебя за спиной, строит руины, как сюжет твоей жизни. Так говорят гарпии, что летят над утром: нельзя бесконечно долго бегать от смерти – и оставаться при этом прежним.
Как должен выглядеть мир, теряющий связь причин и следствий? Как случай, наделенный чрезвычайными полномочиями. Случай может почти всё: он может сделать другим и отобрать последнее, он может закрыть выход и может спасти от смерти. Неважно, как много ты готов отдать за еще один шанс, но тот, кто всегда у тебя за спиной, строит руины, как сюжет твоей жизни. Так говорят гарпии, что летят над утром: нельзя бесконечно долго бегать от смерти – и оставаться при этом прежним.